Как аннулировать? Постой, я ничегошеньки не понимаю.
Мы можем его порвать, скажем? А Генку вернуть в нашу часть?
Стас, ты что пьяный? Ты же сам настаивал на его увольнении, а теперь хочешь вернуть его?
Да, Светочка, я пьяный, и хочу Генку вернуть обратно! ответил Севостьянов и перевел свой взгляд на Астахова.
Перед ним сидел огнеборец с обветренным лицом и трехдневной щетиной, и по его щеке, как несколько минут назад, по оконному стеклу, катилась прозрачная капля Но, на этот раз, плакало не небо, и это был отнюдь не дождь. Гена плакал оттого, что ему снова поверили. Как тяжело бывает оступившемуся человеку доказать окружающим, что он стал совершенно другим. В некоторых случаях, на это могут уйти годы. А его готовы принять обратно в боевое братство огнеборцев.
Стас, что ты молчишь? Алло, кричала в трубку Светлана
Свет, верни обратно Генку! И забудь, что я тебе до этого наболтал. А я сделаю для тебя все, что ты захочешь, ответил ей Севостьянов, глядя в глаза Астахову.
Ну прям, все? игриво поинтересовалось девушка.
Абсолютно, нежно ответил ей Стас.
Только, где я возьму твоего Генку? Я никак не могу до него дозвониться, он не берет трубку. Я звоню ему на протяжении нескольких дней, и тишина
Он сейчас к тебе приедет.
А ты?
Что я? Если нужно, то я приеду вместе с ним!
Нет не нужно. Езжай-ка ты лучше Стасик домой и просто отдохни, а то на тебя столько за последнее время обрушилось, «что ни в сказке сказать, ни пером описать».
Ты, наверное, права, мне действительно нужно отдохнуть Я за последнее время очень устал, но эта не физическая, а больше какая-то моральная, внутренняя, если хочешь, душевная, усталость. Спасибо тебе за Гену! Увидимся!
Ты, Севостьянов, непредсказуемый человек! Тебе говорил кто-нибудь об этом?
Конечно!
Ну ладно, отдыхай, а я пойду возвращать обратно Астахова.
Севостьянов положил перед собой мобильный телефон, который у него появился всего пару дней назад, налил себе и Астахову коньяк и произнес:
За возвращение!
Астахов закусил лимоном, посыпанным сверху сахарным песком, запил кофе, и поинтересовался у товарища:
А, что, Стас, удобная вещица?
Ты про телефон?
Ага!
Ты знаешь, очень удобная! Вынул из кармана и позвонил куда требуется, хоть в Америку! Да, что я тебе рассказываю, ты только что сам все прекрасно видел, я буквально за пять минут, решил твой вопрос, не выходя при этом из-за стола, да и всегда на связи! Только номер не семизначный, а одиннадцати. Давай на посошок, и езжай.
Давай, Стас, наливай.
Разлив до конца, Севостьянов вспомнил о том, что кто-то не так давно говорил об учебе Астахова, только вот не мог вспомнить, кто:
Гена, а ты действительно, заканчиваешь учебное заведение?
Да, заканчиваю!
Так получается, что ты должен скоро офицера получить?
Надеюсь.
Я прошу тебя, лейтенант Астахов, давай помянем Юру.
Я еще не лейтенант, а Юру, конечно, давай помянем! Сколько же наших ребят полегло Мы гибнем, Стас, в мирное время, без объявления войны, из-за чей-то неосторожности, пьянки, вредительства Покойся с миром, Юра! И прости нас, если сможешь.
Севостьянов вышел из кафе, когда Астахов уже исчез из вида. Как только он открыл дверь, его ослепило ярко-золотистое солнце. Вся улица была залита цветом охры. «Как красиво! После грозы всегда очень красиво», подумал Севостьянов и заметил в нескольких метрах от себя, согнувшуюся вдову Юры, она направлялась в его сторону. Как только они поравнялись, женщина пальцами правой руки, приподняла солнечные очки, которые скрывали ее глаза, и, посмотрев в сторону начальника караула, выдавила из себя:
Пьешь скотина, чтоб эта водка встала у тебя поперек глотки.
Постойте, вы можете просто выслушать меня? Я оставил его возле цистерны Я никогда не стал бы в первый день бросать в огонь неопытного бойца. Поймите, я не такой кретин, как вы думаете. И в пожарке я не первый год служу. Я, как начальник караула, несу ответственность за всех своих подчиненных.
В твоей жизни еще будет пожар, вдова опустила на глаза свои темные очки.
Глава пятая
В кабинет Светланы вошел начальник отдела кадров. Подполковник Мякишев всегда был хмурым, за все годы работы в отделе кадров он ни разу не улыбнулся. Мякишев прошел в кабинет и, стирая со лба испарину, пробормотал: