Афанасий передёрнулся и отвернулся. Оклемавшись, написал письмо Иннокентию, послал с Брыхом. Написал и другое письмо, товарищу Рамкину.
Нюра! Снеси на почту! Да марку там купи и наклей!
Через четыре дня секретарь райкома это письмо получил. Культурно разрезав конверт ножичком из слоновой кости, вчитался:
« а девичий след на песке оказался тот самый что зимой на снегу. Мужчина военный у него наколка на плече парашут с крылушками и буквы ВДВ зовут Чорный Николай Александрович а жену Аллой. Думаю надо бы их разъяснить»
Иван Трофимович обхватил голову ладонями. Разъяснить а как? Впрочем Придвинув телефон, набрал номер начальника райотдела милиции, подполковника Семенчука:
Алё, Александр Борисыч? Рамкин говорит. Как говорится, вашими молитвами! Нет, конечно! Ну, если без фанатизма, то Слушайте, я чего звоню разговор есть, не телефонный. Давай, скажем, завтра с утра подъедьте ко мне, а? Ну, вот и ладушки! Всех благ!
На следующее утро ровно в десять Семенчук вошёл в кабинет главного партийного начальника района. Официально подполковник ему подчинён не был, но Партия, ведь, наш рулевой!
Слушаю вас, Иван Трофимович, сказал он после взаимных приветствий.
Тот задумчиво потёр переносицу. Разговор предстоял сложный.
Вы, Александр Борисыч, про чёрных волков, у города шаставших, слыхали?
Слыхал, коротко ответил главный милиционер.
Так вот, есть подозрение, что это не просто волки, а оборотни.
Семенчук позволил себе пренебрежительно улыбнуться:
Бабьи сказки, Иван Трофимович! Нету никаких оборотней!
Э, не скажи, не скажи!
И партсекретарь подробно рассказал и о босых следах на снегу, и о волчьих следах в том же месте, и о взрытом, перелопаченном снеге, и о зарезанном лосе, почему-то почти нетронутом волками, и об идентификации лесником следа девочки-подростка на песке с таким же следом на снегу.
а фамилия мужика Чёрный, и военный он, в ВДВ служил или до сё служит!
Товарищ Рамкин закурил, и некурящий Семенчук поморщился. Секретарь на это внимания не обратил.
Мне Партия народ доверила опекать. И должен я, если серой завоняло, не искать прохудившуюся цистерну с химией, на это вы есть, а заподозрить, что рядом дьявол с рогами и копытами! И принять все меры к его обезвреживанию, даже, если придётся, то к попам за Святой Водой сходить! Лучше перебдеть, чем недобдеть!
Подполковник слушал, раззявя рот. Такие речи из уст самого секретаря райкома! Но, с другой стороны логика присутствовала. И сильная, к тому же!
Дело это насквозь неофициальное, продолжал товарищ Рамкин, Но я, прежде всего, разобраться хочу. Помогите мне, Борисыч! Я заветное слово знаю: пожалуйста!
Всё, что скажете, сделаю, заверил его Семенчук.
Ага Прежде всего все данные на эту семью, особенно на девчонку. Всё, что удастся найти. Особенно про здоровье. Блин, сам толком не представляю, что искать! Может, свидетели найдутся, видевшие, как она в волчицу превращается Постарайтесь, Борисыч, вы сыщик, вам и карты в руки.
Я вас понял, Иван Трофимович. Что сможем раскопаем. Только, имейте в виду, что уголовное дело я завести не смогу. Нету такой статьи в кодексе, про оборотней, значит.
Да, я понимаю
Вернувшись в свой кабинет, Семенчук сразу же позвонил начальнику воздушно-десантной воинской части Тимофееву, с которым был хорошо знаком, ибо много раз ходил с ним в баню и пил пиво:
Алё! Тимофей? Это я, Саша! Как ты там? Я в порядке! Да, давно не парились, я весь грязью зарос Ну?! Неужели? Нифига себе!
Только через несколько минут он смог перейти к делу:
Слушай, у тебя, случайно, некто Чёрный не служит ли? Ага, комбат, говоришь? Нет, ничего он не натворил, просто он может свидетелем оказаться по одному делу. Ты мне продиктуй его данные, силь ву пле! Ага, спасибо! Ну, до встречи! Да, ты ему не говори, что я им интересовался.
Так был установлен отец семейства. Установить состав семьи через паспортный стол было парой пустяков: жена Алла и сын Роман, четырнадцати с половиной лет. А, вот, дочери не было!
«Скорее всего, подружка сына Как её искать?»
Думал, думал и придумал! Младшая дочь, Леночка, тоже пятнадцати лет, училась в той же школе, что и Чёрный. После ужина Александр Борисович подсел к ней на диван:
Слушай, доча, ты такого, Рому Чёрного знаешь?