«Старый я стал для таких бросков, подумал Сафон, сплёвывая перемешанную со слюной пыль. Прошлый пожар выжал силушку, и она пока не вернулась».
Он ощутил не хватку энергии, свежего воздуха, ритм дыхания был рваным.
«Алик помоложе, резвый как конёк-горбунок и нипочём ему дрожь земли и пепел, адский огонь. Вон, аж улыбнулся чертяка», посмотрел на напарника Сафон.
Шатания и вибрации здания прекратились, и они воспользовались паузой.
Ходу, ходу! прокричал Алик и сиганул по лестнице до первого этажа.
Сафон ринулся за ним. Он едва поспевал, в ноге покалывало. Малость отстав, глянул мельком на следы. А то он и не догадывался! На правом бурые пятна. Прокол подошвы, придётся бежать и терпеть.
«Ничего со мной не случится. Потерплю», мыслил он и в этот самый момент, опять тряхнуло.
Сафон по инерции перелетел через кушетку, растянувшись рядом с колонной. Внутри неё когда-то горела подсветка, и восходили пузырьки.
«Была бы барная стойка из красного дерева, все рёбра переломал», проворчал он про себя.
Каска с его головы слетела и покатилась по скользкому полу, за ней фонарик. С ремешком и щитком он зря поторопился. Сафон взглядом проследил за крутящейся каской и увидел стойку. Она впрямь была, но левее.
«Зачем такие полы уложили, по ним не в туфлях, а на коньках кататься самый раз. Лучше бы резиной покрыли», без шуток в уме, подумал он.
Алик держался за креплёный к стене стеллаж, на котором когда-то и бутылки, и посуда стояли. Блестящие трубки, стеклянные полки, отсвечивающие боковины.
Да чтоб вас всех разорвало, прокричал он. Ни одного поручня в салоне!
Вид у трубок крепкий, показной, но внутри они полые, на дополнительный вес не рассчитаны. Та, за которую Алик ухватился, согнулась.
Они что, из фольги сделаны!
Напарник Сафона всегда шутил, когда жизнь висела на волоске. В обыденные дни с юмором он не дружил и друзья полагали, что в этом виновны гормоны счастья, которые выделяются у него в экстремальных ситуациях. Алик помалкивал, и шут его знает, почему так получалось. Да и кому, какое дело, что у него носится в организме в стрессовых ситуациях. Для кого-то стресс, а для него удовольствие и работа.
Найду управляющего гостиницей, вычту компенсацию. Тоже мне курорт! Ни выпить, ни позагорать и девушки разбежались, громко разговаривал Алик. Ты хоть видел одну? Сафон
Ничего у тебя не получится. Пролетишь сто процентов, фыркнув, упираясь правым локтём о пол, разочаровал его он.
Почему это? поддержал разговор и обижено спросил Алик.
Управляющий женщина.
Да ну! Откуда тебе знать?
Ознакомился со списком частников и ответственных.
Алик задумался.
Жена, с другими бабами не спит, из детей у них дочь и больше не будет. Вот и заботятся о себе как умеют. Не достаёт одного
Деньгами возьму, проговорил он, чтобы закончить разговор.
Ни о том они говорят, ни о том думают. Тема не в тему.
Раздался противный на слух скрежет, и часть лестницы ведущей к выходу ушла вниз. Грохнулся и стеллаж с оставшимися полками, часть стены. Стойка завалилась и подрагивала, как подстреленный бык. Сафон поднялся, снял перчатку с левой руки и протёр глаза. Состроил злую «мину», бросил перчатку. Алик пошатываясь, шагал к площадке расположенной под открытым небом. Догоняя его, он на ходу расстегнул страховочный пояс и высвободился от лямок. О пол брякнул карабин. За их спинами колонна с пузырьками рассыпалась на множество прозрачных гранул. А они шли, и продолжали идти к цели, петляя по залу, не замечая грохота. Опадал и рассеивался пыльный туман, но с новыми толчками клубился, летел вверх, заполняя помещение.
Как тебе ка-кафешка, пропыхтел, заикаясь Алик.
Вид на гребни холмов. Справа пологий склон.
От бывшей роскоши остались стулья и перевёрнутые столики. Осколки стекла устилали почти всю площадку. Плитка узорчатая, шестигранная. Тут и там, в углах, валялись туфли, лоскуты тряпья и одежды, повядшие цветы, ограждения и бетонная крошка. На склоне сосны, с площадки виднелись каменистые дорожки, ступеньки.
Сафон взвесил шансы.
Зажмуриться и прыгнуть вниз, желательно на растянутый и плотный материал. Обидно будет, если он не выдержит и порвётся. Это так, к слову, а всерьёз высота плёвая. Их всего-навсего двое, ничего лишнего ни поясов, сумок, ни снаряжения. Сто шестьдесят пять килограмм. Закрывать глаза они конечно не будут.