2
Пол и стены в коридоре качнулись. Колебания начали затухать, но через минуту возобновились. Гул пропал, а вместо него появились громкий треск и свист. По стене побежала широкая трещина, поднимая пыль. С потолка посыпалось покрытие, рвалась скрытая проводка.
Сафон присел и глянул по сторонам, втянув голову в плечи, согнув спину. На него просыпалось невесть что, отыграв на каске рваный и скрипучий ритм. Так себе музыка знакома и опасна. Ни джаз, ни рок. Он задержится на месте, но на секунды, сделав пять-шесть шагов, остановится и опять присядет. Ему необходимо двигаться, иначе завалит.
«Земля уральская взбунтовалась, подумал Сафон. Просыпается от вековой спячки. Были встряски, но по сравнению с последним всплеском они лишь быстрая разминка. Поворочается, поворочается, и когда окончательно проснётся, удивится, сколько всего понастроили, а её не спросили. Без разрешения, без договора набурили дыр, нарыли канав. И не понравится ей такое отношение. Ой, как не понравится».
Кости вибрировали, внутренности колыхались, жидкости в теле взбалтывались. Жесткий массаж всех систем организма, серого вещества отражался на восприятии, реакции и устойчивости. Ощущение будто ты трепещущий, беззащитный птенец на ветки в ураган.
«У них там что под фундаментом пара десятков мощных компрессоров или роботы отбойными молотами играются!», возмущался Сафон.
Сравнение не удачное, но в такие моменты дух поддержать святое дело.
Позавчера он был у Алика в гостях, весёлый вечерок получился.
Алик! послышался вопль его жены из гостиной. У тебя совести с горстку семечек!
Ну, что случилось? поспешил он к Юле, сделав удивленное лицо, проглотив тефтель.
Сафон посмотрел понимающе на Алика. Вмешиваться в семейные разногласия всё равно, что ухватить рукой раскалённую сковородку и железо в холод. Он научен житейским премудростям. Минуту повздорят, день подуются, а следующим вечером замурлыкают и обниматься будут.
Мы дом для дочери строим, каждый рубль бережем, а у тебя в вещах целое состояние припрятано.
Ты чего искала у меня в шкафчике? спрашивал Алик.
Порядок наводила. И с каких пор он твой?
С прошлой осени! Вредно для психики в выходной день порядок наводить.
Ой, какой ты у нас умный! Это что? раззадорилась Юля.
Что?
Не видишь, да! трясла она пачкой денег у носа Алика.
Они напечатанные? потянулся он рукой к деньгам.
Юля, прижав деньги к груди, ответила:
Вижу, что не нарисованные, а напечатанные!
Они настоящие? дурачился Алик.
Разоблачение серьёзное и придётся отвечать по всем семейным строгостям.
Одна пачка? Может в каком-нибудь сапоге, банке ещё припас? Эмигрировать собрался? Бедствующий уклонист от трудностей, да!
Чего! Сюрприз тебе готовил для тебя Юля!
Сидя в кухне и слушая перебранку, Сафон положил в тарелку тефтели, пока не остыли, салат из мелко нарезанных овощей. Что-что, а готовила Юля отменно, от еды не оторваться. В ругани ничего угрожающего не проскакивает. Эмоциональные нотки без упрёков и грубости. Ломтик хлеба, рогу, маринованный лук. Про него как будто забыли, но Сафон знал, что ненадолго.
Сюрприз! И какой же? Ну, ври. Слушаю, более спокойно спросила Юля.
И не вру я вовсе, оправдывался Алик. Хотел с тобой за границу съездить. На Красное море.
Юля посмотрела на него, будто прощупывая голову, невысказанные слова и мысли в ней. Испытание взгляда, красивых синих глаз Алик не выдерживал, и она об этом точно знала. Природный детектор жены подавлял всякую лож, и произносилась только правда.
Ты же мечтала! Сама же мне говорила, помнишь, опустив глаза, проговорил Алик. Вот я и подумал съездить.
Она прильнула к нему и тихо сказала:
Спасибо.
Конечно же, мечтала, и хотела и хочет, но море подождёт и никуда не денется. Суммы достаточно, чтобы рассчитаться, а следующим летом обязательно поедут.
С деньгами то, что? спросил Алик, поглаживая жену по спине.
Юля отстранилась.
Это я оставлю при себе, ответила она.
Они присоединились к Сафону, и вечернее застолье продолжилось. О крупной сумме денег никто из них не вспоминал. Алик кратковременно задумывался, на лице появлялась грусть, меняющаяся улыбкой. Юля рассказывала о доме и внучке, о саде и просторной кухне. Расспрашивала Сафона о подруге, которой у него не было.