Девочка внимательно слушает меня, сосредоточенно смотря, будто я говорю какую-то важную информацию, имеющую немалую ценность. Для меня же ее слова несут аналогичное значение. Во-первых, она ребенок, которого Тадеуш скорее всего украл или выкупил. Во-вторых, Тадеуш даже не заботится о своем питомце, и содержит ее просто в нечеловеческих условиях. Даже от такого как Тадеуш не ожидаешь увидеть подобное.
Я вернулся всем вниманием только к сидящему напротив себя ребенку.
Я задам тебе четыре вопроса. А ты постарайся на них ответить кратко, понятно и как можно точнее. Как давно ты здесь находишься?
Девочка нахмурилась, между ее бровей возникла стрелка.
Какое сегодня число?
Меня мурашки пробивают от такого непривычно детского голоса.
Сегодня двадцать седьмое апреля.
Ммм, а какой сейчас год?
Ясно все. Большего я и не ожидал.
Ты всегда находишься здесь?
Девочка покачала головой.
Мастер приводит меня сюда очень редко. На втором этаже он сделал мне комнату.
Ты знаешь что-нибудь о нем?
А где Мастер? Впервые испуг заметно проявился на ее лице.
Я не хотел, чтобы она впадала в панику.
Все в порядке, он наверху. Он заболел, и поэтому не мог спускаться к тебе. Он скоро поправится.
Она вытерла слезу со щеки и слабо улыбнулась мне.
Меня что-то тронуло внутри из-за этой улыбки. Она огорчилась, обеспокоилась за судьбу Тадеуша, и в том числе за свою собственную, и она испытала радость, узнав, что этот урод жив. Как? Увидев первого человека кроме него за несколько лет?
И последний вопрос. Я выдержал паузу, завлекая ее вниманием. Что это на твоем лице? Детское молоко?
Я смеюсь с ее смущения и растерянности. Она пытается стереть след с уголка своих губ тыльной стороной руки, но почти ничего не стирается. Ее бы отвести наверх в ванную, покормить и уложить в нормальную постель, в конце концов. Я не смогу ничем помочь Тадеушу, зная, что эта дитя сидит здесь совершенно одна.
Прости, искренне прошу я.
Она кивает, поверив мне. Ей больше ничего не остается.
Я ухожу на десять минут за ключом, а вернувшись, застаю ее на том же месте с тем же обнадеживающим взглядом, направленным на меня. Я отпираю замок и со скрипом открываю дверь. Девочка на коленях придвигается к открытой клетке, я ловлю ее и беру на руки.
Она оказалась тяжелее, чем я думал, но решил, что это обманутое впечатление было заявлено истинным назначением клетки. Но она и правда выглядит хрупкой как птичка.
Я поднимаюсь с ней на второй этаж. В ванной уже набрана горячая вода, от которой поднимается пар.
Она просит меня не смотреть, на что я не обращаю внимания, и она, с этим легко смирившись, снимает с себя всю одежду. Я держу ее за руки, пока она не скрывается в воде.
С десять секунд я, хмурясь, смотрю в сторону запотевшего окна, как тишину нарушает плеск воды. Она лежит в ванной, вытянувшись во весь рост, что сразу вызывает у меня чувство зависти.
Ладно, я оставлю тебя. Двадцати минут тебе хватит?
Она качает головой.
Что? Полчаса?
Она садится и смотрит мне в глаза, положив руки на край ванны.
Мастер никогда не разрешает мыть себя самой
В моем воображении сразу возник образ, как я буду пытаться ее накормить. Я помотал головой, прогоняя все странные мысли.
Что он говорит об этом?
Девочка сразу краснеет и смотрит вниз. Подавленным голосом она нерешительно произносит:
Мастер велит делать то, что нельзя. Он называет это плохим поступком и себя плохим человеком.
У меня сразу возникло желание обнять ее. Просто импульсивное желание утешить. Я опустился на колени и, смотря ей в глаза, просидел так некоторое время.
Хорошо, я помогу тебе. Можно я вымою твои волосы? Они красивого цвета. Знаешь, они напоминают мне цвет одного сорта меда.
Девочка улыбалась, краснея. В один момент от более широкой улыбки на ее щеках проступили ямочки.
Вытирая ее голову полотенцем, я спросил, сколько ей лет.
Она задумалась.
Хмм прошлый день рождения был зимой. Мастер подарил мне расческу и зеркало на ручке. Свечей на пироге было пятнадцать.
Я поперхнулся кровью, брызнувшей из моего носа.
На втором этаже всего одна дверь была заперта на ключ. Я открыл ее, и девочка зашла в комнату, словно не покидала ее ни на минуту. Она подошла к кровати и села на нее, свесив ноги.
Я спросил, не хочет ли она переодеться.