И вот однажды он снова зашёл к нам домой, получил от моей мамы деньги и стал ждать, когда я буду готова. Мы вышли из дома и поехали в центр. Дошли до канала Грибоедова. Игорёк, как обычно, смотрел в сторону и старался не встречаться со мной глазами. Я остановилась и взяла его за рукав куртки:
Ты очень расстроишься, если мы не пойдём сегодня в театр?
Нет.
Я больше не хочу с тобой встречаться, это понятно?
Да.
Я видела, что мама давала тебе деньги. Отдай мне половину, пожалуйста. И иди, куда хочешь, но в девять мы должны встретиться у метро. Ты отвезёшь меня домой.
Он без слов протянул мне несколько бумажек. Потом я пошла дальше, а он остался стоять у набережной канала Грибоедова.
В девять он ждал у метро, как и было условлено, и отвёз меня домой, где, как обычно, поздоровался с моими родителями, поблагодарил за билеты и уехал.
Вот так мы теперь и живём. Дважды в неделю ездим в город с Игорьком, где я оставляю его одного. Он даёт мне деньги, и я ухожу. Потом мы встречаемся с Любой и делаем, что хотим часа четыре, а потом я прихожу к метро, где меня уже ждёт Игорёк, и мы едем обратно. Там он сдаёт меня маме и уходит. Раньше я врала насчёт поэтов Серебряного Века, а теперь вру о том, что мы видели в театре, и понравилась ли нам постановка.
С Любой, как обычно, всё просто здорово! Нам так невероятно весело, когда мы вместе! Но, как ни странно, меня стало интересовать, что делает Игорёк в течении этого времени. Может быть, гуляет по улицам? Сидит где-то на скамейке и читает? Тоже с кем-то встречается? А может быть, просто стоит и ждёт у метро четыре часа? Люба сказала:
Малыш, ну какая тебе разница? Что бы этот придурок там ни делал, главное, что он нас не достаёт.
Ей легко говорить! А мне он уже стал не совсем безразличен, мы провели вместе так много тоскливых, мучительных часов, что я не могу воспринимать его, как чужого человека. Он мне не совсем чужой. Люба бесится, когда я говорю об Игорьке, она ревнует.
Когда я вечером прихожу к станции метро, я обычно вижу, что Игорёк сидит на скамейке в фойе и читает, поглядывая на вход. Завидя меня, он встаёт и убирает книжку в рюкзак. Может быть, он использует это время, чтобы просто побыть не дома, не под надзором своих родителей, и спокойно почитать? Просто чтобы его никто не дёргал. По крайней мере, он ни разу не заговаривал со мной о том, чтобы перестать встречаться. Я как-то спросила его, что он делает, пока меня ждёт, и он ответил: «Ничего».
Зима проходит, наступает март, а там и апрель. Уже весна и почти что тепло, снег растаял и вот-вот начнёт расти трава. Уже допоздна светло, и гулять стало очень приятно. Всё ещё холодно, но можно уже ходить без шапки. Мама ругается, что я простужусь. И соседка, наша управдомша, пару раз засекла меня с голой головой и кричала мне с балкона:
Катя! Надень шапку! Я всё вижу, я матери скажу!
Но я всё равно не надеваю шапку!
Мы встретились с Любой, как обычно, у метро «Канал Грибоедова». Оставили Игорька стоять и хлопать ресницами. А сами пошли по Невскому, потом свернули по набережной к Храму Спаса на Крови, потом в сторону Марсова Поля. Мы зашли в Михайловский Садик и скоро оказались на нашей любимой скамейке в конце самой дальней аллеи. Только теперь по вечерам светло, нам не спрятаться в темноте, вокруг полно гуляющих с детьми и собаками. На соседней скамейке тоже кто-то сидит, так что нам никак не побыть наедине. Как жалко! Что же нам делать? Но Люба сегодня не обнимает меня, она взяла меня за руку и хочет о чём-то поговорить. Я ещё не знаю, о чём, но вдруг моё сердце сжимается так тоскливо, горло как будто стиснуло, и трудно дышать. Я уже всё поняла. Люба говорит:
Ну вот, малыш. Это последний раз, когда мы с тобой видимся. Подожди, не задавай вопросов, дай мне договорить. Если будешь задавать вопросы, я собьюсь и не смогу сказать всё до конца. Завтра в это время меня уже не будет. Ну я же тебе всегда говорила, что всё это ненадолго. Я давно собиралась это сделать, но мне было так хорошо с тобой, мне хотелось чтобы мы побыли вместе подольше. Это было малодушие, понимаешь? Но всему приходит конец. Мне пора. Не бойся, малыш, и не плачь. Хотя, я знаю, ты будешь плакать, но, всё-таки, плачь не так уж долго, хорошо? Найди себе друзей по интересам. Твоя мама была права. Не думай обо мне слишком часто. Не грусти, это правильно, это хорошо. Так будет лучше для всех. Я ведь никогда не хотела жить так уж долго, всегда знала, что скоро уйду. Прости меня, если я тебя расстроила, не сердись. Когда-нибудь ты поймёшь. Я никогда не врала тебе, не вру и сейчас. Я знаю, это звучит дико, но горькая правда лучше сладкой лжи. Меня здесь ничего не держит, мне незачем жить.