Ожидая открытия отдела, Алекс вспомнил, как начиналось его взросление, вступление во взрослую жизнь и освоение им всех атрибутов, присущих такой жизни: сигарет и алкоголя. Это было еще в середине семидесятых. Ближайший продуктовый магазин находился от его хрущёвской пятиэтажки через дорогу. Этой дорогой, которая проходила почти под окном, было Дмитровское шоссе. И уже тогда в 70-х, винный отдел магазина имел отдельный вход, впрочем как и многие продуктовые магазины в Тимирязевском районе столицы. Их трое пацанов-одноклассников, перейдя в седьмой класс, твёрдо решили отметить это событие уже по-взрослому, как положено с куревом и вином. Курение же школьниками было уже освоено все курили ещё с начала шестого класса, а вот так, чтобы бухнуть по-пацански всё ещё как-то не получалось. И вот наконец после того, как ребята насобирали и «настреляли» кто-где мелочью два рубля с копейками, они собрались в темном углу винного отдела продмага и стали мучительно долго решать: кто же из них подойдёт за вином к продавщице. Алексу уже без вопросов выдавали сигареты в табачных киосках, так как он был выше всех своих товарищей и выглядел намного старше своих лет прямо на двадцать с лишним, но за вином он ещё подходить не пробовал. Ребята спорили долго и шумно, незаметно приблизившись уже прямо к самому прилавку, туда, где был служебной проход за прилавок. Проход за прилавок перекрывался частью массивной столешницы установленной на двух дверных петлях. Тут с другой служебной стороны прилавка вдруг Алекса кто-то окликнул:
Что-то хотел, Алёша?
Алекс в этот момент стоял к прилавку спиной и не обратил внимание. Ребята затихнув, шепнули Алексу:
Лёх, это она тебе, продавщица-то
Пацаны развернулись к прилавку на голос.
Давайте уже, что там у вас? подгоняла пацанов продавщица, при этом не забывая профессионально поглядывать по сторонам.
Это была дородная женщина средних лет, рыжая с модной причёской киноактрисы. Наконец Алекс узнал её. Это была его соседка по этажу тётя Мая. Их квартиры располагались рядом. Через стенку находилась как раз его комната. Ещё прошлой зимой, она вызывала их с товарищем в свою квартиру, когда очередной раз буянил её довольно тщедушный, но жилистый дядька, ее муженёк дядя Миша. Тётя Мая была настоящей хозяйкой и очень старалась создать в доме свой небольшой уголок изобилия, свой рай на земле, такой, каким она его себе представляла. В то советское время, для индивидуального рая особенно много и не требовалось, запросы у людей были куда скромней, даже у обладающих большими возможностями и денежными средствами. Чтобы перечислить все атрибуты советского рая хватало пальцев на руках: квартира, машина, дача, мебельная стенка, большой холодильник, стиральная машина, цветной телевизор, магнитофон, ковёр и, пожалуй, хрусталь. Муж Маи невысокий и тощий мужичонка в роговых очках с сильной диоптрией почему-то не ценил все эти блага цивилизации и атрибуты советского рая, предоставленные ему хранительницей семейного очага его женой, и больше всего он не ценил почему-то хрусталь. Дядя Миша крепко перебирал «за воротник», традиционно для того времени два раза в месяц: в аванс и в получку. Когда наступал день торжества можно было понять по несвязной, мычащей, рычащей, слышимой даже через стенку, речи и звону, разбиваемой им хрустальной посуды. Мая была по комплекции далеко нехилой от природы женщиной, но почему-то не могла противостоять и дать отпор тщедушному супругу, может быть по той причине, что тот работал по плотницкой части и имел-таки, несмотря на недостаток комплекции, довольно тяжёлую руку и как уже упоминалось был жилистым от природы. Тогда, в возрасте ещё только двенадцати лет, Алексу удалось как-то скрутить дядю Мишу в одиночку. Заодно был отработан новый болевой приём, показанный ему недавно старшим братом Леней. Леня досконально отработал этот прием на младшем брате, а самому Алеше было отработать не на ком, а тут подвернулся такой случай попрактиковаться. Тетя Мая была тогда в восторге муж был обездвижен и зафиксирован с помощью двух полотенец и одной простыни. Так и договорились на будущее, как только её муж откроет югославскую мебельную стенку и начнёт выбирать: с чего бы начать разгром, накопленных женой материальных благ, так тётя Мая стучит Алексу в стенку условным стуком и тот прибывает ей на помощь. Если не прибывает, то звонит в дверь.