Всегда мысленно с тобой,
Йохан фон Глос.»
***Ну, что можешь сказать теперь брат мой?
Мужчины стояли на веранде поместья, опершись на перила глядя на то как тренируются дети. Весна была в самом разгаре, атмосфера непринужденности и беззаботности так и витала в воздухе, а потому, со смехом размахивая тренировочными шпагами, Беатрис и Алоис относились ко всему как к игре, носясь друг за другом по лужайке и рассекая оружием воздух. Неподалеку от них, то и дело сменяя в руках инструмент, сидя на ступенях веранды расположился смуглый юноша лет шестнадцати, и, вырезая из дерева какую-то фигурку, с улыбкой поднимал взгляд на детей хозяев дома в те моменты, когда они смеялись особенно громко.
Она впервые взяла в руки оружие, Виктор. Скажи, все ли дети в двенадцать лет так хорошо управляются со шпагой?
Она моя дочь иначе и быть не могло. иронично ухмыльнулся мужчина, прищурив глаза цвета спелого гранатового зерна. Рано или поздно она сама попросит меня обучать ее наравне с братом. А пока что она вряд ли отдает себе отчет в том, что ее дух был рожден с оружием в руках.
Что ты хочешь этим сказать? Что у нее нет выбора?
На некоторое время на веранде повисла пространная тишина. В воздухе перед мужчинами то и дело проносились юркие тени летучих мышей, совершенно безразличных к тому, о чем только что шла речь, будто унося с собой в сизое небо отголоски оставшегося без ответа вопроса. И было неясно, то ли Виктор в своей излюбленной манере хотел оставить вопрос открытым или же на него вовсе не было ответа, однако на эти несколько минут, что в чистом воздухе весенних сумерек не было слышно ничего кроме детского смеха, каждый из них про себя подумал о своем.
Ты не хуже меня самого знаешь, что случайностей не бывает. вдруг заговорил Виктор, обращаясь будто бы в никуда, однако заставляя ловить ухом каждое слово, будто оно имело ключевое значение.
Бросив в его сторону быстрый взгляд, его собеседник вновь направил чуть светящиеся в последних лучах сумерек глаза цвета майского меда на лужайку, следя за детьми.
Я пытался забыть об этом всеми силами, воздвигнув стены, которые не пробить даже судьбе. Но ты и здесь решил поступить по-своему. И поэтому ты оставил свою стаю, а потом и меня, чтобы начать новую жизнь здесь. Будто пытаясь что-то доказать Иногда я сомневался, имеет ли все это смысл, но
Я всегда доверял твоей интуиции. Но так ведь не могло продолжаться вечно.
Ты всегда был более чуток в этом плане, чем я, Йохан, именно поэтому сейчас я впервые за полторы тысячи лет смог вновь увидеть свою дочь живой и невредимой. Однажды и она поймет это. А Выбора нет ни у кого из нас, брат мой. Пусть мы и вольны создавать вокруг себя довольно правдоподобные иллюзии.
Говорят, противоположности притягиваются, иначе как еще объяснить твою теорию. Где же ты еще видел, чтобы оборотни водились с детьми ночи
А еще говорят, что это незаконно и противоестественно
Как будто тебя когда-либо волновало, что о тебе говорят. рассмеявшись покачал головой Йохан, Ты сам оставил свой Клан, покрылся плесенью и тебе постоянно приходится напоминать какой сейчас год. Если бы не мое письмо пять лет назад, ты бы до сих пор думал, что Римская Империя все еще является вершиной мира.
Я никогда так не думал. сухо прокомментировал Виктор, чуть приподняв бровь, Это была просто бракованная свеча на именинном торте планеты. Всполох, оставивший после себя лишь руины, задав новый виток в развитии человеческого рода. Но речь не об этом. его взгляд вновь смягчился, Я, как и многие из нашего рода, склонен тонко чувствовать вибрации нитей паутины предопределения почувствует и она. Пусть даже я не могу предугадать, во что это выльется для нее в дальнейшем. А что касается нас с тобой он тяжело вздохнул, на мгновение прикрыв глаза, Ты был мне другом и братом, когда больше никто не желал им быть. Ты увидел во мне то, чего тогда не смог увидеть даже я сам. И мало кому из нас дано выбирать свою судьбу, пусть тогда на заре этого мира, нам иногда это удавалось. Наша дружба старше предрассудков и этих детских дрязг. Однако не все ликантропы подобны тебе. Потому ей пока что лучше этого не знать.
Я понимаю. Но ничто не мешает мне защищать ее и помогать, как и раньше. Она отлично поладила с Аланом, после того случая он крепко к ней привязался, недавно решил, что хочет вырезать для нее личный тренировочный меч с резьбой и вензелями, а ситуация в лесу практически полностью под контролем. Она не будет одна.