Девять дней шло сражение не на жизнь, а на смерть, между старым ведуном Велимудром и небылью, леденящей за душу Лихолова. В конце концов, могильный холод отступил, сдался. И вот, теперь уже и рассудок вернулся к пострадашему, и даже речь.
Сейчас же вечер завершал игру теней и света, солнце уползало за горизонт. Последние лучи ласкали пол в хижине ведуна Велимудра, в их золотистых гранях танцевали пылинки. Седовласый старец заботливо наносил последние мазки лекарства на раны своего гостя. Жуткие полосы на коже навсегда оставят после себя шрамы. Но мастерством чародейства боль и лихорадка отступили быстро. А та мерзкая тварь, что так поиздевалась над охотником, небось, подохла от ответных ран. Ведь Лихолов то и сам был не промах. Славился на всю Зеленую Твердь своим воинским мастерством. Еще ни одно мерзкое чудище не уходило от Лихолова живым. И той злобной гадине тоже нанес он смертельные раны в самое брюхо обрек на медленную мучительную смерть. Так ему и надо, выродку дурной магии.
В жилище царил уют, давно подружившийся со всеми здешними многочисленными глиняными горшками, емкостями, деревянными сундуками. На полочках тут и там торчали пожелтевшие свитки. Из маленьких окон в помещение проникали звуки вечернего леса: шорохи, свисты птиц, шелест листвы. Корни огромного старого дуба, в пустотном основании которого Велимудр и устроил себе келью, выпячивались с потолка и несимметрично обвивали стены. При всем изобилии магического барахла, непосредственно мебели в домике было ущербно мало: подобие кровати, большой стол, два пенька вместо стула и немного кухонной утвари на отдельных полках. В одном из дальних углов стоял на маленьком срубе котел весь в копоти. Но ни печи, ни чего-то подобного не имелось. Ничего необычного в хижине не было. Только случалось ли такое хоть раз за всю жизнь мира, что простой смертный оказался в гостях у ведуна? Ведь обычно чародеи появлялись сами там, где были нужны, в самый неожиданный миг. И найти простому человеку их жилища, затерянные в посиневших от теней лесах, было почти невозможно. Не помнила такого Зеленая Твердь, не слыхал о подобном и сам Лихолов. Но хозяйка Судьба известная интриганка, кто разберет ее игры?
Уже подустал престарелый ведун выхаживать подобранного в лесу странника. Но силой светлых чар и заступничеством Судьбы Лихолов креп сказочно быстро. А ведь уже почти без сознания от потерянной крови нашел его Велимудр, разодранного яростным зверем. Много магии искрами вылетело из рук ведуна, чтобы поднять тяжелого странника на его перепуганного коня и довести до хижины. Много редких трав ушло, много стародавних заклинаний было спето для спасения незнакомца. Мучительно вылезал охотник из туманов забытья. На третий лишь день впервые и ненадолго открыл он свои серые очи не понял ни где он, ни кто он, и снова провалился в тревожную дремоту. На четвертый день уже просыпался на час и мог произносить какие-то путанные речи. Так, постепенно возвращаясь в мир живых, к концу девятого дня Лихолов окреп. Уже и краткие беседы звучали в хижине, и даже споры.
Дивлюсь я, мой раненый гость, что Матушка Судьба уготовила нам с тобой встретиться именно таким образом, все удивлялся Велимудр.
Тихо и хрипловато звучал низкий голос худого седовласого старца. Если бы могли говорить старые деревья, то наверняка подобными звуками. Ведь Велимудр и сам был похож на похудевший от старости витиеватый вяз. Чего только стоил его лоб: белый, весь в сухих морщинах и с тяжелыми бровями. Длинные седые волосы, ведь ведуны стриглись только единожды с уходом в отречение[. Еще забавно выглядела его пушистая борода. Если Лихолов носил только щетину, то Велимудр мог похвастаться целым пушистым кустиком. Ясное дело, ведь по верованиям востока в бороде сила своего мужского рода хранилась, даже слово такое «бо рода». И одежка ведуна оставляла желать лучшего. Конечно же трехцветная, как одевались на востоке все верующие люди. Рубаха белая цвета почитания мудрости седых предков. Шаровары красные цвет живой крови времени настоящего. Но пояс черный цвет тайны грядущего. И повязка на лбу с вышивкой чура (знака силы, идущей от предков). Все бы и красиво, да только одежка на Велимудре выглядела поношенной, мятой, пачканной соком трав. Лесной аскет и не мог выглядеть богаче. Однако ж все залатанное, без единой дырочки. Ну, а как иначе? Ведь всех на востоке учили: какая одежда, такая и у души защита. Коли одежда рваная, то и жди, что здоровье твое утечет прочь.