Сейчас разомнет крылья, а потом начнет охотиться, немного расстроенно высказался Лихолов. Не успели. Теперь придется пробраться поближе к его логову. Там затаиться и ждать возвращения.
Лихолов, явно привыкший к походам по чужим землям, с большим напором шел вперед. Он, по всей видимости, намеревался подоспеть к логову дракона и найти там удобное для засады местечко. Явно умел Странник переть напролом, против воли природы, против судьбы и против обстоятельств, не сокрушаясь от того чувства, что ему сейчас не рады. Елисею же страсть как хотелось обучаться у Лихолова и бою на мечах, как он уже говорил, да еще и охоте на магических тварей. Потому как и кровь воина, и кровь охотника смешались в юноше. Много он слышал россказней и легенд о Странствующем Охотнике, и только в самых своих потаённых, безнадежных мечтах мог представить, что однажды встретит героя воочию. Да еще и получит несколько уроков, навяжется в ученики. Происходящее при всех неудобствах было для Елисея даже больше, чем сбывшееся желание. А кто мечтал, тотзнает, что больше мечты может быть только одно чувство обретения предназначения. То самое, глубоко пронизывающее ощущение, когда ты всем своим существом чувствуешь, как Матушка Судьба собственными руками схватила тебя за шкирку и тащит в нужном направлении. Вероятно, такое чувство могла бы испытывать капелька соленой воды на камне, которую вдруг подхватила огромная волна и унесла назад в родной океан. Именно это переживал Елисей с той самой минуты, как встретил в лесу Странствующего Охотника. За таким чувством молодое горячее сердце пойдет куда угодно и правильно сделает. Потому юноша молча повиновался своему спутнику и шел, превозмогая усталость и страх.
Странствующий же охотник, все-таки, достиг желаемого примерно к обеду. С отлётом дракона благодаря близкому августовскому солнцу в горах немного потеплело. Но путь, наконец, прервался. Лихолов дошел до места, куда, как ему показалось, вчера влетел дракон. И правда, все тут было похоже на обиталище крылатого змея. Здесь вершина одного из холмов неуклюже прижималась к следующей горе. Часть этого небольшого плато была завалена огромными валунами, образовалось что-то вроде укрытого с трех сторон зала, только без крыши. В углублении же виднелась неглубокая темная пещерка можно было предположить, что спал дракон именно там. В отличие от всего остального серо-зеленого ландшафта Горбатых Холмов, в этом месте много было опаленных чернотой камней и выжженной растительности. Местами валялись кости каких-то зверей, некоторые прямо с недоеденными кусками плоти. На них же толпились, галдя, стервятники. Эти останки источали мерзкую гнилостную вонь. Суета голодных птиц сливались с мельтешением мух. Лихолов осмотрелся, приглядел пару укромных мест и приказал Елисею сторожить горизонт с запада. Сам же двинулся к пещерке.
В целом, весь этот удручающий вид вполне вписывался в обычные картины из жизни нечисти. Да вот только вдруг что-то резануло взгляд Лихолова. Что-то странное, нетипичное для такого места, что-то цветное Он подошел к этому поближе и понял, что смотрит на одежду. Человеческую, причем, отнюдь не разодранную ткань некоей невезучей жертвы. Нет. Этот наряд был аккуратно сложен, будто бы по-людски, в ровную стопочку и бережно уложен на одном из камней пещеры. Странник часто сталкивался с разной дурной магией, поэтому понимал, что странных незнакомых вещей касаться ни в коем случае нельзя мало ли, какие чары на это наложены. Более того, подобные следы человеческого присутствия означали, что вообще что-либо здесь трогать, передвигать и задевать крайне опасно. Одним словом, нельзя оставлять после себя в этом логове какие-либо изменения. Уже само то, что запах Лихолова и Елисея (кстати, весьма насыщенный и дурной после нескольких дней странствий) останется тут уже большая угроза. Ведь дракон может его заметить и насторожиться, взбеситься и даже броситься выслеживать непрошенных гостей. Остается только надеяться, что тварь еще юная, неопытная, толком не сообразит, что делать, если почует чужаков. Подойдя и всмотревшись пристально в странную находку, Странник понял, что обнаруженная в пещере одежда, вероятно, женская и весьма приличная. Поверх стопки лежала какая-то теплая вещь небольшого размера, из добротной плотной красной ткани, расшитая золотыми нитями, с замысловатыми узорами, да еще и с меховыми окантовками. Под ней же томилась в стопке какая-то тряпка, напоминавшая длинное льняное платье и еще какие-то мелочи. Вдруг Лихолов заметил поодаль коричневые женские сапоги. И рядом еще кулек каких-то завернутых вещей. Все без следа крови и насилия бережно сложенное. Странно, очень странно.