Помогай! говорю я, бросив взгляд на застывшего в шоке Эрика. Быстро, пока отец не вернулся и не решил подняться на наш этаж!
Шмыгнув носом, брат с ловкостью когтистого котенка слетает со шкафа, придерживаясь за выступающие полки, вытаскивает откуда-то ножницы и начинает быстро-быстро щелкать ими.
Я просто не подумал, говорит он чуть не плача, было скучно, я хотел играть. Ты думаешь, он очень рассердится?
Почему ты не в школе? спрашиваю, не отвечая на его вопрос. Если мы сделаем все быстро, никто не узнает о шалости брата.
Утром снова была температура, и мама не пустила меня. Отец не любит, когда я пропускаю, и когда шалю, не любит. И он сильно злился. А я не хочу, чтобы он снова злился. На секунду остановив щелканье, Эрик чуть слышно всхлипывает и поднимает на меня покрасневшие глаза. Пожалуйста, Лунаи, скажи, что он не будет зол! Ведь не будет, правда?
Глава 6. Луна, прошлое
Каждый раз, когда отец поднимает на меня руку, я чувствую не ужас боли, а смирение и острую, как кончик ножа, обиду.
Казалось бы, от его тяжелых рук исходит только боль, но я так привыкла к ней, что почти не замечаю, а вот обида она протыкает мою душу. После нее остаются дыры, зияющие, черные, огромные.
Дело в том, что отец не просто бьет с каждым ударом он произносит гадость обо мне, о моем характере, о том, как я веду себя, о моей внешности. Он всегда говорит, как я дурна и внутри и снаружи, что я ни на что не гожусь и вырасту тупой, что мой будущий муж будет мучиться, как мучается отец с мамой.
Сегодня я виновата в том, что не уследила за братом, что, уходя в школу, не заперла комнату и что хранила нитки в свободном для брата доступе. От этого обидно настолько, что меня словно парализует. Я ничего не могу сказать и даже заплакать не могу.
Каждое слово отца опустошает меня, и потом, после наказания, я просто ложусь на постель и лежу. Во мне нет ничего ни слез, ни страха, ни раскаяния.
И бьет он тоже обидно замахивается, чтобы ударить по ягодицам, но его рука словно срывается и попадает по спине, по лопаткам, по шее. Когда я пытаюсь вывернуться, удары приходятся на живот, когда поджимаю ноги прилетает по коленям.
Так бывает всегда.
Всегда он словно хочет выдать мне невинный шлепок по попе, какими родители часто награждают детей, но потом я трогаю синяки на теле и сбиваюсь со счета.
Маме он говорит, что я сама виновата, потому что выворачиваюсь вместо того, чтобы просто принять наказание. Не так, как Эрик. Брат подвергается побоям реже меня и синяков у него никогда не остается.
Поэтому я не знаю дело и правда во мне или отец просто бьет меня и Эрика по-разному.
Глава 7. Дапарули
Если бы мы могли почувствовать настроение нового дня маленькой школы, то ощутили бы, как он вибрирует волнениями, предвкушениями и учебными заботами.
Первая пятница первой четверти, и сразу контрольные срезы. Ну разве можно так издеваться над детьми?
Но эти срезы, конечно, не такие уж серьезные и нужны лишь для того, чтобы проверить знания детей после долгих каникул. За лето, как известно, из юных голов может вылететь все, что угодно.
И влететь тоже.
Пока Лунаи нервно поправляет юбку и прикрывает синяки на ногах длинным подолом, остальные девчонки класса посматривают на нее с усмешкой и перешептываются.
Звонок на урок уже прозвенел, но учителя математики Вагаршака Арсеновича еще нет в классе.
Луна, эй, ты что, боишься, что кого-то возбудят твои колени? веселый голос Зарины раздается с третьего ряда. Какая ты стала самоуверенная!
Секунду назад Лунаи успокаивала свои мысли и настраивалась на срез. Ведь написать его на достойную оценку труд для нее. Девушка испытывает сложности в боях с царицей наук, математикой. Но голос одноклассницы вырывает Луну из трепетного спокойствия и выстреливает в десятку щеки молниеносно вспыхивают алой краской.
В последний раз одернув юбку, Луна выпрямляется на стуле и, всего на миг встретившись с острым взглядом Зарины, опускает глаза на маленькие клетки открытой тетради.
Твои щиколотки тоже великолепны! в следующую секунду подключается Даяна. Может, и их прикроешь, чтобы никого не довести до греха?
Все смеются.
Клетки в тетради начинают скакать перед глазами.
Но Луна молчит, как всегда, распахивая перед всеми свое бессилие. Она бросает опасливый взгляд на одноклассников: парни смотрят на нее с неприятной ухмылкой, девчонки хихикают и болтают, Зарина, не сводя с Лунаи глаз, наклоняется к Весте, аккуратно вынимает из уха подруги вечный наушник и что-то шепчет наверное, повторяет искрометную шутку, которую Веста могла пропустить, слушая музыку.