Ладно, проехали, вещай дальше.
Если это поле информационное, то его энергией, надо полагать, является разум
Они ещё целый час разговаривали, спорили, чего-то доказывая друг другу, порой доходя до крика. ЭлектроВаля несколько раз заглядывала к ним в кабинет с беспокойным выражением лица, предлагая ещё по чашечке кофе.
Ладно, Паша, времени у нас с тобой уже совсем не осталось. Давай тогда так сделаем ты там про это поле ничего пока не рассказывай. И вообще, старайся отвечать на их вопросы только однозначно, типа «да, нет, не знаю и может быть», а то действительно они тебя там могут понять не совсем правильно. Потом мы с тобой вдвоём разберёмся с этой темой как следует. Хорошо?
Согласен! Одного не понимаю, почему они делают вывод, что человечество рано или поздно погибнет от радиации? пытался Паша узнать ответ на свой самый главный вопрос.
Ну-у, это-то как раз понять несложно, главное понять правильно. Прогресс остановить нельзя, сам знаешь. Мы, люди, сами уже яму себе выкопали, осталось только в неё лечь. А ты что, не согласен с их выводами? Они, к сожалению, правы, это дело времени. Пока всё ещё идёт гонка, наращивание ядерного потенциала, но всему есть предел когда-нибудь нарастим по максимуму. Рано или поздно, но найдётся такой дурак или камикадзе «божественный ветер», который всё-таки нажмёт на красную кнопочку и обозначит конец нашей цивилизации. Человеческий фактор, как говорится. Грустно, печально, но факт! Зато я очень рад, что они не проявляют никаких вражеских намерений по отношению к нам, счастья даже желают. Они ж, если б захотели, могли тебя в пар превратить, а ты им ещё взрывом угрожал. Ладно, Паша, иди пока к себе, я позову
Привет, Паш. Слушай, я должен извиниться перед тобой. Меня Витёк раскрутил, как последнего лоха, извинялся водитель. Пришлось всё ему выложить про нас с тобой.
Не бери близко к сердцу, Валера. Он меня первого как первоклашку вокруг пальца обвёл. Скоро нас с тобой в КГБ на Воробьёвку повезут, на допрос. Говори там только правду, чего уж теперь
4. Серьёзная контора
Паша никогда за свою жизнь не бывал в таких государственных учреждениях, поэтому немного волновался.
Простому мещанину, как мы с тобой, лучше никогда в таких заведениях не бывать, увлечённо рассказывал Валерка, корча из себя бывалого. Никто и никому там не поверит на слово, не проявит к тебе уважения, будь ты хоть лауреатом Нобелевской премии в области науки и техники, в информации которого они сами сильно заинтересованы. Для них ты просто рабочий материал. Будешь молчать или врать, что ещё хуже, начнут бить, а то и пытать.
Ладно тебе, Валера, страхи-то на меня нагонять. Какое они имеют право меня пытать? Да и за что, собственно? Я же ничего не знаю, у меня просто там галлюцинации начались.
Вот и расскажешь им про них. До последнего глюка всё расскажешь, иначе не выйдешь оттуда, сказал как отрезал водила с чувством выполненного долга
После того, как Паша по несколько раз всё подробно рассказал, его попросили недолго посидеть в маленькой комнатушке без окон, со столом посередине, одним стулом и дверью, которую закрыли с обратной стороны на ключ. Минут десять Паша смотрел на голые стены и белый потолок. Потом ему надоело их изучать. Он как-то почувствовал, что всё это время за ним кто-то наблюдает, как за подопытным кроликом. Подошёл к гладкой стене и прильнул к ней лбом, приложив ладони к вискам, загораживаясь от света лампы.
Виктор Сергеевич, а я вас вижу. Мне долго ещё здесь сидеть? постучал он в стену, увидев босса, указывающего с обратной стороны на него пальцем и что-то объясняющего двум мужчинам в светлых гражданских рубашках, поверх которых на кожаных ремнях у них под мышками висели пистолеты в кобурах. У чекистов отвисли челюсти и захлопали веки глаз. Один из них, видимо, самый главный, быстро опомнился и забежал к Паше в комнату, не обращая на него самого совершенно никакого внимания.
Всё нормально, ничего не видать. Ну-ка, Степаныч, покривляйся-ка здесь перед нами Тебя Паша зовут? Я Волков Дмитрий Николаевич, можно просто Дима. Витёк, обратился он к начальнику инспекции электросвязи, выйди и встань так, чтобы одновременно видеть и Степаныча, и нас Ну-ка, скажи, чего он сейчас там перед нами выделывает?
Улыбается, рукой машет. А сейчас уши себе оттопырил и язык высунул. Вот так, показал Паша на себе, оттянув руками уши.