Дорогая, прости меня. Ежели я прогневила тебя, прости за эту неразумность, но я скучала по тебе. Наши девочки здесь, Ирен. Они в этом здании, даже на этом этаже близняшки. Неужели ты хочешь вновь их напугать? Ирен, прошу тебя, успокойся.
Шептали запальчиво уста, как и касались тревожные пальцы. Лана склонилась на колени перед супругой, подчёркивая свою смиренность перед той, что стояла во главе вампиров и чей гнев сейчас был разрушителен.
Ирен снова поймала супругу за руку, не позволив себя лечить и сама пала на колени, из последних сил сдерживая слёзы. Руку Ланы приложили к сердцу, что так сильно билось и обливалось кровью.
Боли от этого удара не было даже столько, сколько от твоего холодного взгляда. Ты чувствуешь? Здесь больно в тысячи, в десятки тысяч раз сильнее! И так постоянно, я уже потеряла счет времени тому, сколько лет это длится. Невыносима мысль, что тебя кто-то чужой касается даже пальцем и совершенно случайно. Я терпеть не могу, когда на тебя смотрят дольше пяти секунд! Я ревную тебя к нашим детям, а этот Дьярд, откуда откуда это? Объясни? Что я неправильно поняла? Что я могла неправильно понять, когда рук моей любимой касаются чужие губы? Что я поняла неправильного во взгляде этого алчного вампиришки? Что я неправильно понимаю, видя этот след от зубов, Лана?
Ирен заглядывала в глаза возлюбленной, в надежде найти спасительный круг. Она чувствовала, как утопала с каждым мгновением всё сильнее. Её затягивало одиночество в пучину невозможной злобы и беспросветной тьмы.
Наши девочки, Лана, ты хоть понимаешь, каково это, когда твои дети тебя боятся? Когда они избегают тебя? Когда любимый ребенок думает о тебе, как о враге? Убери эту боль, я больше так не могу! Вырежи сердце. Убей меня. Я так, так ужасно скучала
Цепеш отпустила запястье супруги, переводя дыхание. Не успела она опомниться, как тело пробила дрожь, а из глаз бурным потоком хлынули горькие слезы.
Я ведь, я ведь и правда очень скучала! Что я должна была подумать, когда увидела такое? Ты оставляешь все новые раны, и они уже больше не затягиваются, Лана! Даже регенерация вампира не спасет душу!
Манеры.
Залившись жгучей краской, буркнула Лана, болезненно прижимаясь к супруге, как провинившийся звереныш, что ластится к хозяину.
Ирен, этикет не запрещает поцелуй руки. Да, Дьярден сегодня перегнул палку, но что я могу поделать, ведь он мужчина, а я варг?
Лана приподняла бровь и неловко взглянула в глаза супруги. Слишком тонкая нить отделяла правильное понимание от предрассудка и оставалась слишком слабая надежда на понимание. Только на упоминание укусов Лана поежилась, отвернувшись.
Тихий смешок нервно прервал молчание и касание отодвинуло пышную гриву цвета золота. Мелкие следы укусов касались и шеи, и плеч, как и другого запястья. Лана обернулась. Глаза искрились, словно снег под лучами солнца, а на губах очертилась слабая улыбка.
Иреен, глупыш мой, тебе это ничего не напоминает?
Заворковала зверюга, обвив шею вампирши руками, притянув к себе, прижимая к груди, где билось с силой сердце варга.
Милая, наши девочки растут. Лайза и Карнез, м? Ты думала, что этот день никогда не настанет? Они ведь наши дочери. Они юные вампиры.
Тихонько заключила Лана со знанием дела, хотя едва ли обладала должным опытом. Только улыбка мягко играла на устах, а поцелуй пришелся в лоб возле алых прядок волос вампирши.
Тебя не было рядом, и они стали покусывать меня. Я не знаю насколько это нормально для вампирят, ведь моя кровь кровь варга, но пока что любой поцелуй в щёку может стать острее, чем ожидалось.
Лана ласково потерлась о висок супруги, сжав её сильнее в объятиях.
Я тоже по тебе скучала, Ирен, и мне больно от твоих подозрений. У меня была женщина, но это в прошлом. Сейчас у меня только ты, Ирен, и наши девочки яркий тому пример.
Ирен слушала Лану. Она не отстраняла ее, но и сама обнимать супругу не спешила. Из глаз текли горькие слезы жемчужины. Они окрасили глаза вампирши, превратив их в янтарь. Мёдом тягучим переливалась печаль и тоска.
Лана! Лана, я с ума схожу. Пожалуйста, Лана, любимая, не позволяй больше себя касаться никому! Ты только моя!
Руки Ирен наконец обвили талию Ланы. Женщина сама потянулась к любимой. Снова.
Но вскоре руки королевы поймали, покрыв их нежными поцелуями, что должны были как-то сбить и стереть этот горький след касаний Дьярдена.