Со стороны пустыни в лицо Джеку дует сильный, холодный ветер. Спенсер поднимает воротник пальто, командует внутренним голосом вывести перед глазными имплантами прогноз погоды на ночь. Прогноз не радует метео-корпорация «Денвер» объявила о песчаной буре в тридцати километрах от Ампир-сити с вероятностью девяносто семь процентов.
Чёрт, тихо ругается Джек, гонки, видимо, не будет.
Ему тридцать семь, строен, высок, а стимуляторы мышечной ткани, произведённые родной «Спенстех», держат его тело в отличной форме.
На стоянке перед башней корпорации припарковано два автомобиля, помимо новенького чёрного «Диабло» с синими неоновыми полосами по бокам.
Стаут и Герман. идентифицирует владельцев автомобилей Спенсер.
Где-то слева эхом доносится шум полицейской сирены. Над головой волной проносится звук турбины одного из сотен городских летательных аппаратов. Из незаметных невооружённому глазу динамиков, вмонтированных в стены зданий по всему городу звучит женский, металлический голос:
Доброй ночи, Ампир-сити. Местное время ноль часов, семь минут. Температура шестнадцать градусов по Цельсию, шестьдесят по Фаренгейту.
После небольшой паузы голос повторяет фразу на японском и русском языках.
Джек достаёт полупрозрачный смартфон из кармана пиджака, в записной книжке ищет контакт Рона Майерса. Отыскав его среди десятков других, нажимает вызов.
Джеки! отвечает слегка подвыпивший голос. Наверняка уже слышал о буре.
Да, Ронни, всё отменяется?
Ты готов рискнуть новёхонькой тачкой? Не, братан, не сегодня. Ты меня знаешь, я уважаю матушку-природу, не хочу испытывать её терпение. Устроим покатушки на следующей неделе, а? Ставки зафиксируем, а с меня бонус за перенос гонки.
Чёрт, Ронни, я должен лететь в Японию на следующей неделе. Да ладно тебе, сколько раз ошибались «Денвер» в прогнозах? Потому не поглощаем бездарей. Чёрная дыра расходов с их устаревшими спутниками.
Прости, мужик. Рон повышает голос, перекрикивая мощный бит громкой электронной музыки на фоне. Приедешь и всё сделаем в лучшем виде. А может ты и не поедешь никуда. Решим. Мне и самому не терпится проверить мотор твоей новой красотки.
Ладно, уговорил.
Приезжай в «Акварель»! Здесь сегодня людно, Эль Мартинес играет новый сет. Первый раунд выпивки с меня.
У тебя это явно не первый раунд, Ронни. подкалывает приятеля Спенсер.
Это верно. Тем не менее. Проходку организую. Музыка, натуральное игристое, девочки и пластинки. Угощу тебя.
Я подумаю, Ронни. На связи.
Бывай, братан.
Рон отключается. Джек остаётся наедине с новым автомобилем и звуками мегаполиса, неудовлетворённый тем, что его план порушила чёртова буря. Он скидывает плащ на заднее сидение «Диабло», поправляет растрёпанные ветром чёрные волосы, садится за штурвал автомобиля.
Что ж сверкает белыми зубами Спенсер. Мы всё равно можем проверить тебя на прочность, а, красотка?
Мотор завывает по лёгкому прикосновению к сенсору старта двигателя на приборной панели. Ксеноновые фары голубоватого оттенка светят на стену небоскрёба «Спенстех», Джек читает начало фразы, выведенной ярко-жёлтой краской: «Если есть рай». Думает, что неплохо бы отделу клининга оттереть выходку чёртовых панков-антикорпоратов. «Диабло» плавно сдаёт назад, вывернув колёса вправо, выезжает с парковочного места. Как только открывается шлагбаум, Джек вжимает педаль газа и по прямой мчит к выезду с парковки, оставив за собой столб пыли, моментально сдутый холодным ветром пустыни.
2
Он выезжает на Брэгг-авеню, оставив позади небоскрёбы делового центра, пейзаж постепенно меняется на менее фешенебельный. Высокие прямоугольные жилые колодцы с выцветшими на солнце фасадами и коридорами между башнями с замызганными стёклами, под которыми разноцветным неоном горят вывески одноэтажных ресторанчиков, магазинчиков и клубов. Джек едет сто-сто двадцать, игнорируя красный свет продолговатых светофоров, ловко маневрирует между автомобилями. Голосовой командой он приказывает аудиосистеме «Диабло» включить рок-бэнд из далёкого прошлого, который своими музыкальными рифами и криком электрогитары взывает из самого нутра лёгкое ощущение эйфории, проходящей током по нейронным имплантам корпората.
С Брэгг-авеню он резко поворачивает на бульвар Коллинз, приятный, старый район города, где жители вместо бесконечных переходов между колодцами-зданиями и верхних уровней жилых башен видят небо. Стоимость земли на бульваре Коллинз, как и во всём Нью-Лэнгли давно перевалила за приемлемые значения для среднего класса, что и не мудрено: с этого района начинался Ампир-сити. Именно здесь, в 1984-м году дед Джека Спенсера заложил фундамент первых жилых домов для работников «Спенстех», а уже через год этой территории был присвоен статус независимого города. Образованный сразу после окончания гражданской войны Ампир-сити начинается здесь, среди немногочисленных платанов, посреди пустыни на границе штатов Невада и Калифорния. Джек чувствует уникальную связь с Нью-Лэнгли, хоть никогда и не жил в этом районе. Наследие семьи Спенсер здесь ощущается особенно.