Выдержав непродолжительную паузу, Уайти с иронией в голосе сказал:
Джеронимо похоронил многих своих ребят
Да, знаю, это война кланов, глухим голосом ответил Викторио. Я не люблю все эти стычки, стараюсь все решать переговорами, этим я немного отличаюсь от других членов семьи. Убийства наших людей очень плохо сказываются на репутации, и если убийство одного можно как-то сгладить, то когда речь идет о нескольких убитых с этим уже намного сложнее. Это неприемлемо даже для меня.
Босс, люди Арландо на прошлой неделе убили заместителя директора ресторана «Рефреш». Они ворвались к нему в офис, связали и избили их всех. За ним был долг несвоевременная оплата. Они заставили его съесть разбитый на мелкие кусочки бокал, а потом просто застрелили, сказал Лаки.
Методы Арландо славятся своей жестокостью, он это поощряет. Зато я это не поощряю, у него есть за это недоверие ко мне, он меня за это недолюбливает.
* * *Бар «Ла Стелла».
Север Чикаго.
В баре в этот вечер было много людей, но отдельно ото всех компания отмечала день рождения одного из солдат Доминика. В этом заведении была передана итальянская атмосфера: на стенах висели различные фотографии в рамочках, в углу стоял рояль белого цвета, много столиков, а в укромном местечке находилась VIP-зона для особых гостей. Сердцем всего этого являлась большая стойка бармена, позади которой красовалось множество напитков, подсвеченных сине-фиолетовым светом.
Джозеппе, за тебя! выкрикнул один из солдат.
За тебя! мигом присоединились другие, чокнувшись бокалами пива.
В VIP-зале сидели пятеро лучшие солдаты четырех семей: от Доминика Большой Хукс, здоровенный широкоплечий боец и Холмс любитель пыток; от Викторио человек по прозвищу Призрак, тот, который предпочитал убивать быстро; от Джеронимо был Демон он также не любил много трепаться с жертвами. И был еще один, от главаря Арландо, его звали Руджеро по кличке Зверь. Этот был со страшным покореженным лицом и глазом, самый жестокий убийца из всех них. Все они заслужили звания лучших благодаря своим кровавым делам, невероятно преданные своим хозяевам.
Долбанные салаги, от них проку ноль, куски мяса, я бы каждого прирезал, сказал Холмс.
Не горячись, мы должны им подать пример, таких мыслей у нас не должно быть, сегодня ты прикрываешь их, завтра они тебя, высказался Большой Хукс.
Если смогут и хватит отваги, буркнул Демон.
Этот именинник похож на того коммерсанта, которому я пальцы отрубил на прошлой неделе, не хотел платить, сказал Холмс.
Резать ты любишь. Я не признаю холодное оружие, сказал Большой Холмс.
Да, точно, зачем тебе вообще оружие, у тебя кулак как моя голова, расхохотался Демон.
Я поеду, меня Уайти вызывает, сказал Призрак. Этот боец у Викторио был самым спокойным и расчетливым, он попрощался и ушел.
Трое из оставшихся ушли наверх от громкой суеты, внизу остался только Зверь.
Уставший бармен налил виски сидевшему посетителю, как вдруг увидел распахнувшуюся дверь, через которую забежало несколько чернокожих в кожаных куртках с автоматами и с дикими криками:
Подарок от кровавых!
Началась пальба. Они стреляли из автоматов и дробовиков во всех, кто там находился, люди падали и умирали, кто-то упал со второго этажа, белые рубашки солдат стали красными от крови, в баре стояли громкие крики и визги женщин, а также звуки стонов от боли. Расстреляв большую часть находившихся, один из стрелков начал палить в барную полку, раскрошив бутылки дорогих алкогольных напитков.
Зверь, дождавшись пока чернокожий с автоматом подойдет ближе, вышел к нему и с задней стороны левой рукой схватил его за голову и тут же с правой руки всадил нож в шею, отчего тот мгновенно осел. Началась ответная стрельба.
Валим, валим! махнул несколько раз рукой, быстро отходя назад, один из чернокожих, а вслед за ним и все другие убежали с места происшествия.
На шее убитого черного была набита татуировка «BB», что означало «Кровавое братство».
* * *Особняк Арландо.
Ворота, отличавшиеся своей необычайной роскошью, открылись, и туда, как в прошлый раз, заехали три дорогих автомобиля. Их снова встретил Густав. На этот раз все прибывшие собрались в огромной гостиной и сели за большим столом. Арландо медленно покуривал трубку. У него был явно озабоченный вид. Недоверчиво посмотрев каждого из сидящих, он раздраженным голосом произнес: