Вдалеке показался родной дом, он был из сруба и стоял один величественно и грустно. В километре от него виднелись маленькие, быстро возводимые домики ученых, эдакая деревенька из пяти вагончиков.
Кто жертва, спросил Ванжур, что-то обдумывая, эти?
Он головой показал в сторону быстровозводимой деревни ученых.
Нет, ответил Алтан и хотел еще что-то сказать, но увидел, что у их дома стоит машина главного шамана острова Балта.
А этот что здесь делат, вот как его бесстыжие ноги еще дорогу не забыли к нашему дому? задал он риторический вопрос и возмущенно всплеснул руками.
Спокойнее, остановил его порыв Ванжур и вышел из остановившейся машины. На крыльце его дома сидел главный шаман острова.
Приветствую тебя, Ванжур, холодный нынче май, сказал он невесело.
Здравствуй, Балта, да, Баргузин дует больше обычного, ответил тот шаману и сел рядом на крыльцо. Зачем пришел?
Хотел предупредить тебя, чтоб не лез. Глупости болтают про сокровища и жертвоприношения, полиция говорит, что это сумасшедший, маньяк у нас. С ним они разберутся, а духов успокою я. Ты уже никто, не шаман, не главный на Ольхоне, поэтому не высовывайся.
На этих словах из машины вышел проснувшийся мальчишка.
Кто это? настороженно спросил Балта у Ванжура, прервав свой монолог.
Правнук, просто ответил тот.
Он не бурят, он русский, он не может быть шаманом, вдруг закричал мужчина испуганно.
Он даже не русский, он швед, грустно ответил ему Ванжур, и успокойся ты уже. Некрасиво главному шаману так дорожить своим местом и трястись за него. Боишься, деньги уйдут? Что думаешь, я ушел, оставил тебе почетное звание и не знаю ничего? Не знаю, как ты развел взвод ряженых, которые называют себя шаманами и из туристов деньги выманивают. Да лучше бы я не знал, так больно мне смотреть, что происходит на острове. Но ладно я, ты забыл, что духи видят всё, и то, что ты творишь, и на что глаза свои закрываешь, и в душе, о чем гадком мечтаешь.
Ты в эти убийства не лезь, не жертва они, просто сумасшедший чудит, сказок наслушался и чудит, сказал зло Балта, пропустив оскорбления в свою сторону мимо ушей, а ряженые или нет, не тебе теперь решать. Вон правнуком лучше занимайся, сразу видно, болезненный он у тебя.
На этих словах главный шаман острова развернулся и, не прощаясь, пошел к своей машине.
Вот говно человек, вскинув руки, Алтан просто констатировал это как факт и присел рядом с Ванжуром, вот напакостил и еще ходит сюда, ходит.
Ладно, не злись, мне тогда самому надо было уходить, не ждать, пока это сделает Балта, он прав, нет у меня продолжения, вздохнув, сказал тот. Из-за угла, услышав голос хозяина, прибежал пес Бурхан и стал ластиться, он прав, я бывший шаман, теперь я гид.
Мальчик не решался подойти, увидев большую собаку, он остался стоять у машины и с испугом поглядывал на нее.
Ты не бывший, вновь всплеснул руками друг и помощник, такой как ты не может быть бывшим, ты избранный. Это Балта решил, что ты бывший, говно человек, говорю же. Ничего не боится ни людей, ни духов, так еще и не стыдно ему тебе в глаза смотреть, тьфу, по-настоящему плюнул вслед уезжающей машине Алтан.
Кормить будешь или поплюешься еще немного? улыбаясь, сказал Ванжур, он соскучился по этому такому эмоциональному и такому родному буряту, ставшему отшельнику Ванжуру не просто помощником, а почти сыном. Алтан дружил с его сыном Николаем и, когда тот погиб, стал для шамана родным человеком.
Точно говно человек, так с ним расстроился, совсем из головы повылетало, что хотел, снова быстро заговорил Алтан и хитро заулыбался, сменив свое настроение с гневного на счастливое. У меня там и бууза из баранины, и шулэн наваристый, и сулудой, все пальцы оближешь и добавки попросишь. Эй, хороший человек, улыбчивый мужчина первый раз обратился к мальчонке, который растерянно смотрел по сторонам и не знал, куда идти, не только сейчас, но и, возможно, в принципе по жизни. Собаку не бойся, добрая до дури, пошли обедать, быстрее давай, остывает все, а потом еще и чай пить будем с боова, и добавил так сокровенно, словно сам сейчас только об этом и мечтал, со сгущенкой.