А куда же еще! После войны сотрудники СС все как один перебрались в Америку, без работы никто не остался. Сейчас СССР для американцев враг номер один. А золота я уже «намылся» досыта, проведя пальцем по шеи, «удовольствия» на всю жизнь хватит. Да, покидал я землю русскую! Курт вздохнул и за раз выпил стакан чая. Начальник, я еще чифирчику плесну, пока он горячий.
Наливай. Все думаю, что мне делать в Америке, может, открыть какую-нибудь маломальскую лавку, торговлей заняться. Как смотришь?
С нашим золотом можно всю жизнь не работать, в банк его положить и под пальмами коньяк пить. Но я бы на твоем месте поостерегся блатных, у них моральные качества полностью отсутствуют: зэк он и есть зэк. Курт еще раз попытался узнать планы начальника в отношении зэков.
Так у меня пистолет имеется, ладно посмотрим по обстановке Иди, готовься, завтра я тебя вызову.
Ауфидерзейн (до свидания), Сильвестр Карпович.
Ауфидерзейн, ответил начальник, а сам подумал, а Курт прав, блатным доверять нельзя. По крайне мере до прибытия парохода зэки не смогут ничего с ними сделать. Капитан судна не их человек, но на корабле ситуация может поменяться.
Глава 3
На следующее утро Сильвестр Карпович направился к причалу проверить спрятанное им в катере золото. Причал находился рядом с пилорамой, разделяющей ее стеной из колючей проволоки. Проходя мимо вышки с часовым, запнулся о лежащую на земле доску.
Мать вашу, опять туман, выругался он, посмотрев на сапог.
Часовой, заметив начальника, крикнул:
Товарищ полковник здравия желаю?
Здравия желаю, здравия желаю. Бардак у тебя, никакого порядка нет, набросали досок, чуть сапог не порвал. А зэки где, почему не работают?
Они в лесопильне. Ждут, когда туман рассеется.
Рассеется. Так весь день могут прождать. Старшой там?
Недавно как к ним зашел, пробовали пилить, но прекратили.
Сильвестр Карпович, войдя во внутрь лесопильни, увидел сидящих на корточках в кучке зэков. Пригнувшись, осторожно подошел к ним и громко крикнул, застав их врасплох:
Встать, ядрена вошь! Может, вам спирта принести! А что?! Гулять, так гулять! Что сидим, кого ждем?!
Зэки, испугавшись голоса начальника лагеря, как ошпаренные, вскочили, прекратив смеяться. Один из зэков не встал.
Хозяин, амнистию ждем, кого же нам еще ждать. Предлагаешь работать? Туман, ни хрена не видно, затянет в пилораму, пиши за упокой, ответил спокойным голосом этот зэк по кличке «Веревка». Конечно, как и положено человеку, он имел фамилию, имя и отчество Веревкин Павел Ильич. Являлся смотрящим за зоной, в воровском мире таких людей называют «вором в законе». Человек с виду хлипкий, с худощавым телом, на лице шрам во всю щеку, лысая голова, руки в татуированных перстнях. Главное, у него с лица не сходила улыбка, но за ней скрывалась внутренняя неведомая сила. В разговоре между ним и зэками в его голосе чувствовалась власть. Зэки ему дали звучную кличку не зря. Разговаривая, он все время улыбался, тем самым как бы веревкой опутывал сознание собеседника, и он, как мышь, становился жертвой «удава». Сильвестр Карпович и то его побаивался, понимая, без Веревки норму заготовки древесины и золота ему не выполнить. Одними приказами сделать этого невозможно, как и удержать в зоне порядок сила была не на его стороне, хотя со стороны выглядело все наоборот.
Значит, амнистию ждете! Глупые вы людишки! Так ее не будет, вы еще не весь лес в тайге попилили, на ваш век хватит, чуть помолчав уже мягким голосом, предложил: Ладно, нате покурите, и достал из кармана пачку папирос. Зэки дружно разобрали папиросы по себе, оставив ему одну.
Последнюю вор не берет, ответил Веревка, высказав зэковскую присказку не взяв оставшуюся в пачке папиросу. Начальник, ты бы нам норму поубавил бы, а сам отвел в сторону глаза, намекая, нужен тет-а-тет разговор. Ведь самому на прием к начальнику не попросишься, все-таки он вор в законе, зэки заподозрят в стукачестве. В зоне немало блатных, могут высказать претензии, право они такое имеют, за плечами годы заключения. А воровские законы не обсуждаются, они записаны кровью.
Предлагаешь поубавить норму? А зону превратить в пионерский лагерь? Я что сам возьму в руки пилу? Ну-ка выйдем, поговорим по душам, начальник специально проговорил грозным голосом, поняв намек Веревки.
Говори при всех, тут все свои. Веревка подыграл хозяину.