После войны сирота хлебнул баланды в колонии для несовершеннолетних преступников. Туда он попал за мелкое воровство. За колючей проволокой научился курить, выпивать, готовить для «забалдения» чифир из чайного листа, играть в карты. Получил первые уроки половой любви. Для форса под левым глазом сделал наколку: три маленькие звездочки. Однако вскоре понял, что поступил глупо: очень уж «примета налицо»!
В детском доме он освоился в первые же дни. Нахрапом утвердил себя лидером. Приспособил в качестве «жены» Одарку Коноваленко низкорослую, полненькую, с развитыми не по годам женскими прелестями, по прозвищу Пончик. В детский дом её доставили из глухого украинского села. После смерти матери, отчим принудил дочь к сожительству, когда ей шёл двенадцатый год. Соседи узнали тот оказался за решёткой.
Опытному Филиппу не надо было прилагать усилий, чтобы добиться ласки юной женщины с весёлыми голубыми глазами. К тому же «курице», как называл Филипп всех девочек, он очень нравился! Другим воздыхателям путь к нежностям Одарки был заказан всем, кроме заведующего детским домом, в гостях у которого она нередко бывала. Жмыхов, узнав об этом, даже задал ей поначалу трёпку, но потом, помозговав, смирился: против начальства переть, что писать против ветра.
Петушиный нрав Фильки щипать девчонок за бёдра, хватать за колени, хлопать по задницам, тискать груди и даже целовать сходу в губы приносил ему не только радость. Как-то в школе под тёмной лестницей он зажал одну молодую девчонку. Она подняла крик и оказалась новой учительницей. Было немало и других проделок, за которые Филиппа исключили из комсомола, а однажды чуть не отдали под суд. Детдомовские «курицы» после столкновений с Филиппом грозились жаловаться заведующему Чурилову, но обращались почему-то к тёте Поле.
Павлинка пришла посмотреть, как устроился брат на новом месте. Поставила на тумбочку стеклянную баночку с букетиком подснежников. Они только-только заголубели на пригорке за забором детского дома. Павлинка заприметила с высокого крыльца изолятора, выпросилась на несколько минут выйти за ворота.
Это ты, девонька, хорошо придумала, похвалила тётя Поля, всем бы так надо! Культура, как-никак! Да надолго ли? Филька появится мигом эти ургуйки раздербанит!
А мы не позволим!
«Да что же вы сможете сделать, милые вы мои воробышки, против коршуна? не без боли в сердце подумала тётя Поля. Хорохорятся не знаючи!» А вслух сказала:
Это правильно, в обиду себя не давайте! Ну, если что Мне говорите.
Ребята старшей группы учились во вторую смену. Возвратились в детский дом только вечером. Мальчишеский этаж зазвенел голосами, топотом ног, грохотом передвигаемых табуреток. В числе первых появился и Филька Жмыхов. Бросил на кровать брезентовую сумку с книгами. Алесь стоял у тумбочки. Филька был на голову выше его.
Приглаживая ёжик густых русых волос, оценочно проколол Алеся быстрым взглядом гвоздистых серых глаз.
Ну, здорово, что ли! С прибытием!
Здравствуйте! Спасибо.
«Вежливый какой, маменькин сынок!»
Я, Филипп Жмыхов Между нами просто Филя.
Чуть дрогнули насмешливые губы Алеся: «Простофиля вот тебе и кличка!» Он ждал, что Филька протянет руку: как-никак заговорил первым положение обязывает. Но Филька и не думал этого делать. Он плюхнулся спиной на кровать, сладко потянулся, довольный собой и окружающим миром.
А тебя как дразнят?
Моё имя Алесь Алесь Штефлов.
Имя-то какое-то девчоночье, фыркнул Филька, ты, видать, нерусский?
Не совсем, случалось, Алесь объяснял происхождение и имени, и фамилии, но тут решил воздержаться. Я белорусский.
Как-как? прищурился Филька, соображая. А-а, из Белоруссии, значит? Это хорошо! Это всё равно что русский: не фриц, не чучмек, не чурка. Ладно, слушай сюда, Филька заложил руки за голову. До тебя здесь спал Валерка-заморыш. Он был моим ординарцем. Знашь, кто такой ординарец?
Алесь где-то слышал. Кажется, в фильме «Чапаев» ординарцем был Петька, который выполнял поручения командира. Понятная обязанность. Но на всякий случай Алесь ответил:
Не знаю.
Щас объясню, будь спок! начал поучать Филька. Ординарец это такое лицо при командире. Он чистит ему одёжу, обутки. Заправляет койку. Ходит в столовку за шамовкой. Ну, в общем, делает всё по нужде командира. Я назначаю тебя ординарцем!