Всё было не так и ты это знаешь! У меня были свои причины повести себя так! эмоционально размахивая руками, проговорил он. Я никогда не относился к тебе как к горничной! Как у тебя только язык повернулся?! полным негодования голосом продолжал он.
И кем же я была, Глеб? Оборванкой, подобранной тобой? с горечью спросила я. Недостойной бездомной, которую ты облагодетельствовал? Для меня уже то, что ты удостоил меня своего внимания, должно было быть достаточно, верно?
Откуда столько ненависти, Муся? с удивившей меня болью в глазах прошептал он.
У меня нет к тебе ненависти, Глеб. Я просто хочу покончить с прошлым. Я встретила своего человека и выхожу за него замуж. Надеюсь, ты прекратишь свое преследование и оставишь меня в покое. Вадиму не понравится то, что бывший преследует меня, выдумывала я на ходу.
Вадиму? зло выплюнул он первое пришедшее мне в голову имя. Так вот вокруг кого теперь крутится твоя жизнь?!
Повторюсь, Глеб: прошел год! Пора забыть о прошлых обидах и жить дальше. Уверена, ты не жил монахом, думая обо мне ночи напролет. Так к чему это лицемерие? преодолевая боль, затопившую мое сердце при мысли о нем с другой, спросила я.
Какой же я дурак, горько рассмеялся он, запуская руку в свои густые темные волосы. Искал тебя. Думал, что ты сожалеешь о своем побеге. Винил себя Прощай, Маруся. Наша встреча была самой большой ошибкой в моей жизни.
То же самое могу сказать и о себе, не осталась я в долгу, задетая его словами. Хорошо, что мы оба это поняли.
Смотря на меня так, словно я смертельно ранила его, Глеб развернулся и размашистым шагом пошел в сторону парковки торгового центра. Видимо, именно там он и искал меня. Удивительно, как вообще заметил между домами неподалеку.
Снег, хрустевший под его ботинками, навеял воспоминания, которые я гнала от себя столько времени.
Господи, о чем я думаю?! Забыть и не вспоминать о нем! Мне к дочери надо, а не рассиживаться тут, думая об этом аристократе!
Поднявшись в квартиру и приняв душ, я побросала в сумку необходимые мне вещи и, высушив феном волосы, поехала обратно в больницу. К счастью, температуры у Васи не было, и мне позволили подержать дочь. Сегодня она даже обрадовалась мне, проявив хоть какую-то эмоцию.
Мамина девочка, шептала я, укачивая ее на руках.
Синяки от уколов на ее ручке разрывали мне сердце, и я как могла пыталась не думать об этом. Как и о том, что я наделала, соврав Глебу про дочку.
Должна ли я в такой трудный период сказать правду и попросить его поддержки? А если бы он снова обсмеял меня, как тогда с женитьбой? Да и что было бы после больницы? Он отнял бы ее у меня, посчитав недостойной быть матерью?
Яха, подала голосок моя птичка, хватая меня за свисающую прядь волос.
Да, моя сладкая, поговори с мамой, всхлипывая, не в силах сдержать слез, прошептала я, наклоняясь и целуя ее в лобик.
То, как исхудала дочь, потеряв свои щечки, просто убивало меня. У Васи, которая всегда славилась своим аппетитом и ела как не в себя, напрочь отсутствовало желание есть. Врачи кормили ее искусственно, так как иначе она вообще не ела, плача и выплевывая бутылочку.
Всё будет хорошо, моя сладкая, пытаясь взять себя в руки и перестать плакать, шептала я, моля бога не наказывать меня так жестоко.
Вам нужно ехать в столицу. Я могу направить вас к специалисту, но, если у вас есть связи, вам лучше самой организовать всё. Сами понимаете развел врач руками.
О да, я понимала. В нашем мире коррупции и власти всё решали деньги. Но даже с помощью них не всегда можно было решить проблему.
Врач ясно дал это понять. Иммунная система человека до конца не изучена, а когда дело касалось таких маленьких детей, как Василиса, рисковать и медлить нельзя.
За прошедшую неделю с момента нашей встречи с Глебом я многое успела передумать. Поняла, что повела себя глупо и импульсивно, соврав ему про его отцовство и несуществующего жениха.
Не стоило мне давать своей старой обиде и страху лишиться дочери затмевать свой разум. Ведь если кто и сможет спасти нашу дочь, так это Глеб.
Сегодня мамочка встретится с твоим папой, делилась я с дочерью.
Малышка вяло хлопала своими ресничками, показывая и скрывая свои зелененькие глазки. Дочь была просто копией меня. В свое время я даже приняла это за благословение небес, которые решили сжалиться надо мной, скрыв гены Глеба, и не мучить меня напоминанием о нем.