Боятся волнений. Кризиса. Продуктового бунта.
Толпа загудела, зашевелилась. Несколько парочек рвануло обратно к прилавкам.
Упс, сказал учёный. Кажется, я разворошил осиный улей.
Он смерил холодным взглядом Колесова, застывшего с открытым ртом.
Так и будете стоять здесь или заплатите за сладкую водичку с газами? Говорят, её изобрёл один скучающий аптекарь.
Колесов молча протянул карту. Раиса сжала губы, сдерживая улыбку.
Мы принимаем только наличные.
Вы не предупреждали.
Три минуты назад.
Он врезал кулаком по прилавку.
Директора.
Пройдите на соседнюю кассу.
Сейчас я, мать вашу, устрою соседнюю кассу, процедил Мистер Зло. По этому телефону можно вызвать начальство?
Он потянул руку к кнопочному аппарату, стоящему возле кассы, но его пальцы, так и не достигнув цели, замерли на полпути. Глаза Раисы расширились, когда она увидела, что в японский сад её рабочего пространства вторглась грязная грубая лапища. Что-то лопнуло в милой приветливой кассирше, и тогда случилось то, что позднее назовут «кратким скачком напряжения». Лампы моргнули и погасли, покупатели, а также сотрудники магазина, включая охрану, замерли, как будто сговорились поучаствовать в забавном флешмобе. Но всё происходящее уж точно не выглядело смешно. Какая-то старушка не успела сжать пальцы на пачке риса, и пакет упал и, лопнув, брызнул крупой. Накачанный мужчина с татуировкой на предплечье и зализанными волосами молча ткнулся носом в холодную витрину с заморозкой. У девушки, держащей за руку своего парня, из носа потекла струйка крови, пересекла замершую улыбку и капнула на пол. Мальчик, лет пяти, стоял возле стойки с киндер-сюрпризами, но глядел сквозь них. Его глаза, два стеклянных шарика, абсолютно ничего не выражали. Впрочем, после того, как моргнули лампы, во взгляде всех присутствующих исчезли признаки разума и сознания.
Пётр Колесов так и остался стоять с вытянутой рукой, как будто изображал рачка-бокоплава в детской игре «Море волнуется раз!».
Его глаза тоже потухли, тонкая ниточка слюны протянулась от угла рта до воротника. И только лицо Раисы за кассой двигалось и жило. Выщипанные брови то поднимались, рисуя на лбу кривые подковы, то хмурились. Верхняя губа дёргалась, обнажая сжатые зубы. Глаза лихорадочно блестели и, не отрываясь, глядели на обидчика. На щеках и шее проступили сеточки тонких сосудов странного фиолетового оттенка. Челюсти разомкнулись, и из горла вылетели звуки, непохожие на человеческий голос. Скорее они напоминали какофонию инструментов, настраивающихся перед концертом.
Стрелка часов ещё не успела отсчитать и двадцати секунд, а на безразличном лице кофемана, так и не опустившего руку, наметились едва заметные перемены. На лбу заблестел пот, глаза чуть расширились, а зрачки сузились до крохотных точек. Пунцовое лицо побледнело, волосы на голове самым жутким образом поднялись.
Вид у него был такой, словно кто-то только что вторгся в святая святых его сознание, его мысли и устраивает там обыск, переворачивая всё вверх дном.
Часы тикали, люди стояли на свои местах, как восковые фигуры в музее мадам Тюссо.
Челюсть у Колесова отвалилась, рот широко раскрылся. Раиса скосила глаза на охранника, замершего неподалёку. Проделала с ним ту же неведомую процедуру, после чего лицо пожилого человека стало походить на лицо умалишённого.
Прикусив губу, кассирша впилась глазами в усатого коротышку, назвавшего себя экологом. Тут что-то пошло не так, потому что учёный не раскрыл рта, не задрожал от первобытного ужаса, но громко и чётко, не отрывая глаз от глаз Раисы проговорил:
Нет!
Она нервно дёрнулась, капризно сжала губы. Перевела взгляд на Колесова. Эколог медленно, словно под действием чудовищной гравитации, шагнул к ней. Здоровенный кофеман быстро развернулся, схватил эколога ручищей за горло, приподнял над землёй. Учёный захрипел, вцепился в предплечье противника, но своих глаз от глаз Раисы не оторвал.
Не надо
Она задрожала сильнее, замотала головой, схватилась за волосы и вскрикнула.
Магазин, как по щелчку, ожил. Кто-то уронил пакет молока, кто-то рассыпал по полу томаты. Качнулся ребёнок и, позабыв, что шёл к шоколадным яйцам с игрушкой, завертел головой в поисках мамы. Девушка провела рукой у себя под носом и удивлённо уставилась на кровь на пальцах.
Никто ещё не успел ничего понять, а Раиса одним мгновенным прыжком перепрыгнула через кассу, приземлилась на четыре конечности и, скрежетнув ногтями о плитку, рванула к двери.