Да ты её даже не видел, скривился инструктор.
Неважно. Она несколько дней водила нас за нос. Сумела даже его обдурить Он ткнул пальцем в сторону немецкой овчарки.
Азор лежал на животе и исступлённо тёр лапами свербевший нос.
Кинолог прочистил горло и сплюнул.
А по мне, так она стерва. Поганая дрянь, которая сорвала наши планы. Если она действительно пробиралась в диспетчерскую и предупреждала снижающиеся самолёты о том, что мы их поджидаем, то это был её последний выход.
Только не убивай её сразу, попросил красный гигант. Я соскучился по женскому теплу.
Сразу она не умрёт, сглотнул Боярчук, и Азору не понравилось, как он улыбнулся. Будь спокоен, донжуан.
Они искали её до вечера, но аэропорт был настолько велик, что поиски могли затянуться ещё на неделю. К тому же никому из них не хотелось найти новый сюрприз от таинственной незнакомки. А на обоняние пса в этот день никто не рассчитывал.
Однако кое-что Азору всё-таки удалось найти. Рядом с камерами хранения, в закутке, они нашли что-то вроде временного убежища беглянки. Измятое одеяло, полупустую бутылку воды, порванные упаковки из-под шоколада.
Да наша девочка сладкоежка, промурлыкал МС. С каждым часом влюбляюсь в неё всё сильнее.
Он хотел сочинить какой-нибудь непристойный рэпчик про шоколадный батончик, но у его напарника, похоже, настроение и так было ни к чёрту.
Азор видел, что тренер наклонился, откинул в сторону одеяло и поднял с земли какую-то бумажку.
Всю первую половину следующего дня кинолог провёл в диспетчерской вышке. Красный великан бродил по пустому аэропорту и страдал от скуки. В нижнем зале он наткнулся на мумию полицейского, взял дубинку и пистолет, вернулся наверх. Пёс мрачной тенью следовал за ним, его нос уже перестал свербеть от перца, но острый нюх ещё не восстановился.
Боярчук вернулся довольный, растянулся на сиденьях и закрыл глаза:
Теперь всё. Теперь она наша.
Когда стемнело, мужчины взяли пса и спрятались неподалёку от диспетчерской вышки в оставленном на лётном поле автобусе.
Не понимаю, проворчал через пять минут МС Бескрайний, чувствуя, как от холода начинают неметь кончики пальцев на ногах. Почему мы не можем просто подождать её внутри башни?
Хочешь, чтобы эта дрянь пустила тебе в лицо струю из перцового баллончика? Валяй. Только вот это не забудь.
Боярчук бросил ему на колени обломанный ключ.
Кончик остался в замочной скважине главной двери.
Но зачем?
Хочу увидеть, как вытянется её харя, ответил кинолог, таращась в тёмные окна пустыми рыбьими глазами.
А пожарная лестница? возразил МС. Он щурился и едва различал в темноте главный вход в вышку серебристую дверь, освещённую одним-единственным уличным фонарём под козырьком.
Кинолог хитро посмотрел на него:
Лезть зимой по скользкой лестнице, на такой высоте? Что ты! Ни одна баба на это не пойдёт.
Рэпер расхохотался.
Пойдёт. Я уверен. Она не из пугливых.
На то и расчёт. Пусть эта стерва и дальше думает, что она самая умная. Пожарный вход я запер изнутри. Даже если у неё есть ключи, что вряд ли, она его не откроет. Пусть заберётся туда, если охота, а мы просто подождём внизу, пока она не окоченеет на лестнице от холода или не запросится на ручки. Есть, правда, и другой вариант прыгнуть вниз на лёд с тридцати метров.
МС поморщился:
А если нам самим потребуется зайти в вышку, чувак?
Зачем это?
Ну, типа чтоб послать сообщения другим самолётам, что садиться можно. Заманить их.
Я отрубил все сигналы. Пусть лучше думают, что аэропорт пуст. Авиадиспетчер координирует работу воздушных судов. Ты видишь хотя бы один самолёт, который собирается взлететь или сесть? Пилот обойдётся и без диспетчера, он найдёт свободную полосу. К тому же ни ты, ни я толком не знаем, как работают приборы. А вот она, похоже, в этом кое-как разбирается. Я посмотрел данные. Насколько понял, ей удалось отклонить с десяток посадок. Для этого она проникла в вышку только раз и настроила подачу автоматического сигнала всем снижающимся самолётам. Я почти уверен, что она сотрудница аэропорта или как-то связана с полётами. Это объясняет, почему она так хорошо ориентируется здесь и водит нас за нос.
Со стороны аэродрома задул холодный снежный ветер. Белая крупа врезалась в заиндевевшие стёкла, но ни один из мужчин не пошевелился. Не встал, не завёл мотор, не включил отопление и свет.