Ну хорошо
Усач взял из выключенного холодильника бутылку минералки.
Сыграем?
Он бросил бутылку монаху. Тот в последнюю секунду поднял глаза и даже не попробовал увернуться. Бутылка отскочила от его тощей груди, шмякнулась об стол и упала на пол.
Это шутка такая? поморщился отец Ануфрий и потёр ушиб.
Теперь Тым, рявкнул Логарифм и резко бросил следующую бутылку.
Реакция у Тымнэваката была получше, но и он не поймал «кеглю». Смешно замахал руками, будто учился жонглировать, уронил минералку себе на ногу, поморщился.
Вы с ума сошли? Кира выпучила глаза.
Учёный не ответил, хитрым броском из-за спины бросил бутылку с лимонадом и ей.
Кира просто отошла в сторону.
В эту секунду в зал вошёл Роман Вешников, держа чашечку дымящегося кофе одной рукой и блюдечко другой.
Ещё один игрок! воскликнул Логарифм и швырнул в него банкой с холодным чаем последним, что оставалось в выключенном холодильнике.
Жестянка описала дугу, врезалась в круглый животик сомнолога, отпружинила и закатилась под сиденье. Ни капли кофе из чашки в его руках не пролилось.
Развлекаетесь? отозвался он, равнодушно глядя вслед исчезнувшей банке и делая глоток кофе.
Проводим эксперимент, ответил Ибрагим Беркутов. Никто из вас четверых не поймал летящий предмет. Трое даже не попытались этого сделать. Ухудшение реакции первый признак утомления. Это значит, чудодейственный фактор икс действует и на нас, одиночек, которые ещё бодрствуют.
Я ничего такого не заметила, проворчала Кира. Когда в тебя швыряются бутылками, кто угодно опешит.
Ты не в счёт, подмигнул Логарифм. Твой дар и есть не уставать.
Говорю же, нахмурилась бывшая студентка. Как себя раньше чувствовала, так и сейчас.
Охотно верю, кивнул Логарифм, но «сейчас» стало другим. Оно не такое, как «раньше». И на фоне вымотанного человечества ты выглядишь как единственная цветная фотография среди чёрно-белых.
Ибрагим Петрович, неужели я слышу комплимент?
Ничего подобного. Я такой ерундой не занимаюсь.
Кира захлопала ресницами, театрально приложила ладонь к груди:
Ох, а я уж думала, вы применили ко мне свою силу.
Какую ещё силу? рассеянно моргнул Вешников.
Никакую, насупился Логарифм.
Значит, усатый-полосатый может командовать женщиной? промурлыкал Тым. Нравиться ей, когда захочет, и не нравиться, просить сварить нувкурак из мяса кита, приласкать там, где хочется
Вот-вот, усмехнулась Кира.
А что именно вы можете?
Беркутов закатил глаза. Даже вроде бы покраснел, если он вообще был на это способен.
И почему мне достались животная? пожал плечами Тымнэвакат. Почему я понимать их язык и так плохо понимать человеки?
Потому что, если бы тебе достались люди, ты бы их покалечил, не отрывая глаз от журнала, вставил монах.
Ай-ай, какой отец Ануфрий строгая!
Я просто реально смотрю на вещи.
И что же вы там насмотрели? поинтересовалась Кира, кивком показывая на стопку газет.
Прелесть нового мира в том, что одновременно со спячкой закончились войны. В этой статье описан случай, как командир правительственного отряда в Йемене, отправился уничтожать группу повстанцев. На замаскированной базе они не встретили никакого сопротивления. Командир решил первым пойти в разведку. Где-то на полпути он понял, что никто его не прикрывает, но возвращаться не стал. Да и прикрывать-то было не от кого. Повстанцы спали на вышках и у ограждений, в столовой, оружейной и прямо посреди базы, под палящим солнцем, кто-то безоружный, кто-то в обнимку с АК-47 или гранатомётом. Командир, к слову, оказался человеком чести и не тронул спящих. Связь с командованием подозрительным образом прекратилась. Когда он вернулся на исходную, его отряд почивал так же сладко, как и противники. По-видимому, он успел рассказать эту историю журналистам. Газета последняя, в ней уйма опечаток и текст напечатан криво, будто вся типография надралась.
Военные волнуют меня больше всего, задумчиво пробормотал Логарифм. Чудо, что все мы ещё не взлетели на воздух. Ведь боеприпасы с недавнего времени доступны любому.
«Любых» осталось не так уж много, заметил Вешников, делая новый глоток из ажурной чашечки, расписанной под кружево.
Где вы достали эту нелепицу? вскинул бровь Беркутов.
В сувенирной лавке, где же ещё? Ленинградский фарфор, между прочим.