Даже могу догадаться чем.
Блин, я ем! возмутилась я темой, а вот Алька вскипел.
Ах ты хабал шалопутный! зашипел он, выставляя вперед лапки с когтями. Это ты мое племя с червями брюхожитными сравнил? Да я тебя
Стоп! гаркнула я. Так, Алька, пойди-ка мне еще кофе организуй.
А ты кончай его дразнить! строго я глянула на Данилу, как только шипящий и плюющийся шепотом ругательствами слуга ушел. Я тут пытаюсь его с домовым помирить, чтобы не цапались, а еще и ты его керосинишь.
Очень не советую.
Что?
Мирить их. Когда они между собой грызутся, то лучше работают, потому как чуть что вломить можно оппонента. А так сдружатся и станут дурить тебя, жрать да бездельничать и покрывать хвосты друг другу.
Это нездоровая обстановка в коллективе, знаешь?
Зато необычайно мотивирующая и результативная.
Раздалось басовитое покашливание, и в дверном проеме показался Никифор.
Хозяйка, дозволь доложить.
Говори конечно.
К тебе там новая пришлица.
Кто? А! В смысле ко мне? Наверное, она к Рогнеде по старой памяти?
Никак нет. К тебе. Пущать будем?
Будем! вместо меня распорядился Данила, но домовой не сдвинулся с места, глядя на меня. Это гостья здесь определенным образом по моей инициативе.
Я повернулась к ведьмаку и уставилась на него с ну и что это значит видом.
Люсь, ну не делай страшное лицо, меня оно только возвоодушевляет! ухмыльнулся наглец, покосившись на Никифора.
Какое ты имел право приглашать кого-либо в мой дом? зло прищурилась я на него.
Слушай, я не приглашал напрямую, ясно? принялся выворачиваться ведьмак, явно не испытывая ни капли стыда при этом. Просто дал информацию о том, куда эта бедная женщина может обратиться со своей проблемой.
Нормальные люди сначала спрашивают у того, о ком эту информацию дают!
Ну так мы же не люди, Люсь! И привыкай, в подлунном мире именно передача из уст в уста, как говорится, и есть главный двигатель торговли и залог процветания бизнеса. В сети только всякие шарлатаны и полудурки с усвиставшей флягой объявы размещают. У настоящих подлунных такое не в чести.
Я ничем не торгую и бизнеса не веду!
Слушай, василек, ну давай мы потом поскандалим на эти малозначительные темы, а? Человек там под дверью мается, нервничает. А ей очень нужна твоя помощь, честно, Люсь. Вот тут никаких шуток и дурости.
Он посмотрел мне в глаза пристально, и, действительно, в обычно лукавых глазах не промелькнуло ни единой хитрой или насмешливой искры.
Да как и чем я могу кому-то помочь, если сама только и делаю, что в неприятности всякие попадаю? Она на лицо только мое глянет и перепугается.
Это ты уже загнула. Ты просто выслушай женщину, Люсь. Выслушай, а как мы вместе дальше покумекаем. К тому же не бесплатно все это. Она реально богатая тетка. Правда-правда!
Да при чем тут деньги? Это вообще неправильно все как-то. Если, как ты говоришь, у человека правда беда, то чем я помогу? Выслушаю с умным видом и тем самым надежду ложную внушу? К тому же я домой ехать собралась, маме пообещала уже.
Люсь, деньги для нас подлунных при всем. Наша сила коварная и жадная штука, и всегда лучше взять с кого-то деньгами, нежели она найдет способ взыскать как-то сама. Но об этом потом поболтаем. И с планами твоими разберемся, обещаю. Прими человека сначала, а?
Ладно, вздохнув, я поставила полупустую чашку кофе на стол и пошла открывать дверь.
Глава 4
Добрый день! приветствовала я привлекательную женщину лет сорока пяти, что порывисто шагнула ко мне, стоило только распахнуть дверь.
Это вы ведьма Людмила? в лоб спросила она, не ответив на приветствие.
Я посторонилась, пропуская ее в дом, и тут же зависла из-за метаморфозы, произошедшей с посетительницей, как только она переступила порог и вышла на хорошо освещенное место. Ее ухоженное с идеальным макияжем лицо вдруг стало пергаментно-желтым, и сквозь эту желтизну проступила сетка серо-сизых вен. Я едва сдержалась, чтобы не шарахнуться и не вскрикнуть. Впрочем, это жуткое видение пропало, стоило мне всего раз моргнуть, пытаясь рассмотреть лучше.
Я Людмила, подтверждать свой нечеловеческий статус я не торопилась. А как я к вам могу обращаться?
Наталья Николаевна Бакшеева, чуть вздернув подбородок, сказала она так, будто ее имя должно мне много о чем поведать.