Священнослужитель говорил монотонно, спокойно. Хмурый ощутил спокойствие и опять закрыл глаза. Дрожь отпустила его, но не до конца.
Я хочу исповедаться, выдохнул незнакомец. Я хочу исповедаться Вам, святой отец. Ибо Вы поймете. Поймете меня, резко открыв глаза. А может и нет.
Я слушаю, с почтением произнес священнослужитель. Я слушаю, сын мой. Не бойся и поведай Господу о проблемах своих. Он выслушает тебя.
Хмурый брюнет выдохнул и вновь закрыл глаза. Одной рукой он полез во внутренний карман, еще раз посмотреть на металлическую коробку, неохотно открывая глаза. Прогоняя какие-то мысли, подергивая нижней губой, будто что-то проговаривая, он нажал какую-то кнопку, и на экране загорелся красный циферблат. С дрожащим дыханием хмурый брюнет скрыл прибор под плащом, складывая руки в ладони.
Не молчи, сын мой, продолжил священник. Это трудно, но так нужно. Ты должен найти в себе силы, чтобы сказать, в чем хочешь исповедаться. Бог слушает тебя. В этом святом месте Он с тобой, как и всегда в твоей повседневной жизни.
Я согрешил произнося на выдохе. Я связан с нехорошим делом. Я сделал ужасные вещи, но это был не я, голос его дрожал. Я запутался, я не помню, чтоб это содеял, делаю паузу. Мне страшно! Падре, мне очень страшно. Господи! БОЖЕ! Я теряю силы, я слаб, я это чувствую, эти кошмары выматывают, все с той же дрожью. Я должен! резко изменив интонацию, уже спокойным голосом.
Хмурый брюнет достал из кармана сверток материи белого цвета. Мешкая, он стал его разворачивать, продолжая смотреть сквозь узорчатую решетку, на силуэт священнослужителя.
Какие вещи ты содеял, сын мой? вздохнул священнослужитель. Не бойся, рассказывай, Господь тебя слушает. Ты ведь для этого пришел?
Гражданин нечего не ответил, сильно сжав глаза. По его щеке пробежала слеза.
Какие вещи ты содеял? Какое нехорошее дело?
Разворачивая с трудом сверток, хмурый продолжал молчать. По его щекам бежали слезы.
Я понимаю, сын мой, тебе нужно время.
Развернув, он внимательно стал рассматривать содержимое, это был пистолет.
Глок семнадцать, выдохнул хмурый брюнет.
Что? Я не расслышал.
Незнакомец глубоко вздохнул, затаив дыхание, сжимая рукоять пистолета. И по его лбу пробежала капля пота.
Не бойся, Бог с тобой. Говори, вновь вздохнул священнослужитель.
Я загубил много людей и скоро еще больше людей будет загублено, прикусив нижнюю губу, выдавливал из себя хмурый брюнет. Нет, это был не я, не я, иным голосом, уже на гране что есть сил.
Глаза незнакомца от напряжения стали красными. И вновь по щеке пробежала слеза.
От твоих рук иль помыслов, сын мой?
Падре я не могу остановиться, голос его был очень уставшим и по-прежнему дрожал. Я чувствую потоки, которыми невозможно управлять. Что-то, что управляет мной. Оно берет верх! И заставляет, заставляет меня это делать, сдувая капли пота с губ. Да покашливая. Да!
О, Господь! Что именно ты содеял? продолжал спрашивать священнослужитель, но на этот раз голос его звучал более убедительно. Поведай и покайся мне о содеянном. И Господь простит тебя, ибо ты, как и все мы дети Божьи.
Хмурый брюнет схватился за лицо и приоткрыл рот, напрягая мускулы лица и челюсти. Он будто хотел прокричать, но так и не обронил ни единого звука. Челюсть сомкнулась, скалясь во весь рот, он закатил глаза. Еще мгновенье, и гражданин расслабил лицо.
Иногда, злые люди отпускают меня.
Злые?
Да, святой отец, они злые! И тогда я могу помечтать. Посмотреть в окно. Боже, как я люблю дождь, в голосе брюнета чувствовалось спокойствие и расслабленность. Люблю смотреть в окно, когда идет дождь. И пускай окно выходит на кирпичную стену, я вижу эти капли. Я иногда мечтаю стать каплей и убежать прочь. В тот момент у меня вновь есть сила воли. Я свободен и в тот момент могу что-то сделать, улыбался мужчина. Вы знаете, что такое свобода?
Сын мой, мы же говорим о грехах.
Да, святой отец! Именно о них. Вы правы. Просто мне так обидно. Я считал, что меня выбрали для важной миссии. Мне сказали, что я особенный. Но рука мне не к чему, по щеке пробежала слеза. Её нужно отрезать!
Мой Бог!
А потом сказали «терпи», пока лезвие кромсала мои сухожилия и кости.
Без анестезии?
Без неё, я ведь избранный.
Господи, кто это с тобой так?
Святой отец, так Вы знаете, что такое свобода? Что такое настоящая свобода?