Брови Артуру Петровичу достались замечательные широкие, мохнатые, гусеничнообразные. Или, гусевидные?
Настя в гусеницах разбиралась плохо, но шевелились и мохнатились брови руководства, точь в точь, как та, памятная гусеница, ползущая по стволу дерева и напугавшая девушку своими длинными, разноцветными ворсинками, наверняка, жутко ядовитыми, потому как, при соприкосновении ворсинок с кожей, последняя начинала гореть и чесаться. Настя о том знала не понаслышке и горело, и чесалось у неё зверски. А, вот нечего всякую дрянь голыми руками хватать!
Вы сейчас шутите, да? растерялась Настя. Гадюкино? Что, такое бывает? И, где это, если не секрет?
Глубинка. пожал плечами Артур Петрович и, который раз, поправил очки. Очки у руководства, как и полагается, отличались новизной, стильностью, дразнили глаз дорогим дизайном и безбожно натирали нос. Но, Артур Петрович крепился имидж, чтоб его.. Где-то в Красносельском районе.
А, мы при чём? удивилась Настя, почесывая голень правой ноги носком левого кроссовка. Другой же район? Пусть там шевелятся.
Шевелиться велено нам. строго произнёс Артур Петрович. С руководством по пустякам не спорят, Кобылица. Запомни это, а лучше, запиши.
Кобылка. привычно огрызнулась Настя и снова почесала, теперь уже нос и рукой. Зачем мне в это.. Гадюкино? Какие у нас там могут быть интересы?
Название населённого пункта доверия не внушало. Ну, ни разу! Деревня, ёпть.. Кто сейчас живёт в деревнях? Они все вымерли, как мамонты, кажется ещё в прошлом веке. Настя про то ведает точно, потому что, бабушку, мамину маму, как раз-таки и привезли из такой вот, умершей деревеньки. Васильки. Название деревеньки звучало приятно, навевая мысли о бескрайних полях, лугах, радующих глаз буйством цветов и цвета и неглубоких речушках, заросших кувшинками, но с бабулей Настя, как-то, не поладила. Не сложились у них родственные отношения и потому, пришлось ей, молодой и красивой, спешно выезжать из родного дома в центре города в «двушку» на окраине.
Настя вздохнула Гадюкино! Нет, ну, надо же!
Деньги отвезёшь. Артур Петрович оторвал свой начальственный организм от кресла, важно прошествовал через весь кабинет и, громко гремя ключами, открыл сейф. Плохонький сейф, дореволюционный поди у Насти в кабинете точно такой же стоял, всяким хламом забитый. Бросовая вещь, оставшаяся в наследство от прошлой фирмы, арендовавшей помещение их нынешнего офиса.
Вот, смотри сама. велело руководство.
Настя посмотрела ведомость, как ведомость. На Мохнорылкину Степаниду Савишну. Пятьсот рублей материальной помощи от фирмы «СмотКренБризТранс».
Офигеть! как признанная «молодёжь», Настя могла себе позволить выразить собственные эмоции нетривиальным способом. Мохнорылкина! Прям таки, КВН на выезде!
Мохнорылкина Степанида Савишна стояла у истоков основания нашей фирмы. строго нахмурившись, разъяснил непонятливой сотруднице Артур Петрович. Заслуженный человек. Отбыла весь срок и ни разу, руководство подняло указательный палец вверх, привлекая Настино внимание к своим словам. ни разу не попала в поле зрения правоохранительных органов.
Действительно. мгновенно прониклась Настя. Вёрткая, видать, дамочка.
Старушка. уточнил Артур Петрович. Глубокая. Сто пять лет.
Настя ахнула, потом, икнула, представив себе эти руины. Н-да! Люди столько не живут. Обычные. Но, это же основатель истоков!
Пятьсот рублей всего? удивилась Настя. Для основателя истоков? Смешная сумма. Что за помощь для старого человека? Позорная.
Пожилого, Лошадка, пожилого. строго поправил Артур Петрович молодую сотрудницу. Нужно выражаться корректно.
Кобылка. привычно отозвалась Настя, усмехнувшись, заслышав слово «корректно». Что можно купить на пятьсот рублей? Курам на смех ваша помощь.
Дорог не подарок, девушка, а внимание. Артур Петрович нервно поправил очки и, снисходительно взглянув на сотрудницу, добавил. Сама увидишь.
Точный адрес Мохнорылкиной Степаниды Савишны Насте назвали в отделе кадров.
И, впрямь деревня Гадюкино, Красносельский район. удивленно вчитывалась в адрес Анастасия. Прямо-прямо по трассе М-4, до поворота на Березки, а там, до упора. Н-да..
Везти позорные пятьсот рублей бабке-долгожительнице, по всей видимости, пребывающей в глубоком маразме, Насте, жуть как, не хотелось. Вот, никак. Не манила её дорога в непознанные, глубинные дали. Тем более, дорогу дорогой можно было величать весьма условно небось, разбитая колея, ведущая на край Ойкумены. Если у них в городе, на проспекте, ухаб на ухабе, то что тогда говорить о периферии? Помнится, кто-то из знаменитостей, из числа тех, что дрыгают ногами на сцене и поют под фанеру приторные песенки про неземную любовь, посетив область, презрительно обозвал её «Черной дырой». Очень метко обозвал, по мнению Анастасии дыра! И Каменск дыра, пыльная, скучная, где никогда и ничего не происходит. А уж про Гадюкино тогда, что сказать?