Вы хотите сказать, что я уже втянут?
Судя по всему.
Без меня меня женили?
Увы. Давайте так, мы с вами оба знаем тактику и стратегию следственной работы, поэтому не будем темнить там, где темнить уже поздно. Я не жду от вас полной откровенности, но хочу, чтобы вы ясно представляли себе диспозицию и расстановку фигур, прежде чем решить, на чьей стороне играть
Ледников согласно кивнул. А что он еще мог сделать?
Ну и отлично. Ситуация с наследством Муромского-старшего вам известна. Наследники, мать и сын, ненавидят друг друга, но не они ведут игру. За матерью свора испанских крючкотворов во главе с красавцем Гонсало Навасом. Они вдолбили ей в голову, что не надо идти ни на какие уступки и тогда она получит все. Ну, разве что кинет потом какие-нибудь гроши на оплату пребывания Рафаэля в сумасшедшем доме. Это синий угол ринга. В красном углу свихнувшийся Рафаэль и мадам Согдеева, возомнившая, что ей в Лондоне являлся святой дух и отныне ее земная миссия стоять на страже интересов Рафаэля, которого она тогда в Лондоне, как вы помните, лично до сумасшествия и довела
Ледников неторопливо хлебнул сангрии. После острейшей паэльи она была особенно уместна и хороша.
Вы в это верите? спросил он. В миссию? В служение несчастному и обиженному?
А вы верите? хмыкнул Келлер. Зная ее прошлое? Представляя, что произошло с ее отцом? Зная, как с ней поступил Муромский-старший? Зная, как вел себя с ней Рафаэль, пока не свихнулся? Честно говоря, совершенно себе не представляю верить или нет? признался Ледников. Женская психика вещь непостижимая. Мне приходилось сталкиваться с такими историями
Мне тоже. Но сейчас у меня нет времени разгадывать сей кроссворд, отрубил Келлер.
А состояние Рафаэля? Он что-то понимает в происходящем? Его мнение что-то значит?
Состояние у него сумеречное с некими спорадическими проблесками, в которых нет ни расписания, ни системы, четко сформулировал Келлер. Был момент, когда показалось, что психика его пошла на поправку. Как раз тогда он и наделил Согдееву правом представлять его интересы. Выправил официальную доверенность. Но, видимо, это напряжение оказалось ему не по силам и последовал срыв.
Вы его видели? Рафаэля?
Имел удовольствие. Все время боялся, что он вцепится мне зубами в глотку.
Когда я видел его в Лондоне, он просто выл от страха.
Он и сейчас воет. Регулярно. А потом на него накатывает дикая агрессия.
А ее, Согдееву, он действительно слушает?
А черт его знает! Во всяком случае, когда она с ним, он не воет.
Ясно. Но вы-то как в этой истории оказались, Аркадий Генрихович? С какого бока припека? Ваш интерес тут в чем?
Я адвокат и просто представляю интересы своего клиента. Моего личного интереса тут нет.
А кто ваш клиент?
Келлер улыбнулся укоризненно:
Валентин Константинович, вы же знаете, что, если бы я мог, я бы давно назвал вам его Но не могу. Такова его воля.
Понятно. А в чем интерес вашего клиента?
А как вам описала его ночью Согдеева?
Вы уверены, что мы говорили именно об этом?
Ну, не сексуальные предпочтения друг друга вы обсуждали!
Ледников легко рассмеялся:
Действительно, о чем можно говорить с красивой женщиной летней испанской ночью наедине?.. Только о делах. Ледников видел, что пора сделать шаг навстречу Келлеру, продемонстрировать желание обсуждать дела. Нет никакого смысла обострять ситуацию, если хочешь в ней разобраться.
Если коротко, она сообщила мне, что некий адвокат, заявляющий, что он представляет интересы некоего клиента, вложившего несколько лет назад деньги в предприятие Муромского-старшего, изъявляет готовность помочь ей в борьбе с испанской женой Муромского за наследство. С тем, чтобы после победы в суде она передала этому человеку часть наследства, которая принадлежит ему по праву. Фу!.. Ну, вот примерно так.
В принципе, это так и есть. Но возникает вопрос: почему она пришла с этим к вам?
Она сказала только потому, что здесь ей больше идти было не к кому. А тут вдруг я, на свою беду, зашел в бар, где она страдала от одиночества, выпить сангрии И она решила, что это знамение Божье. Она же теперь иными категориями не мыслит.
Ну, допустим И что она от вас хотела?
Совета.
И все?
Ледников решил, что пора господина Келлера немного и осадить.
Аркадий Генрихович, мы с вами давние знакомые, но не перегибайте палку. Я не на допросе, а вы не следователь. Или мы ведем дружескую беседу, или