Многое, ох как многое знает про каждого из этих чиновников Селим. У каждого есть что-то, что он старается скрывать от окружающих. Каждого можно хоть сейчас привлекать к суду и любой суд, даже без подсказки Великого кагана, вынесет каждому суровый приговор. Ибо так уж повелось от Сотворения Мира, что несовершенен человек, что у каждого есть некая слабинка, некая червоточинка
Учёные улемы спорят о том, совершенна ли у человека божественная душа. Это действительно доподлинно неизвестно. Но в том, что плоть человека не в силах противостоять греховному влечению, что разум человека подвержен таким порокам, как сомнения и вольнодумство, то известно каждому.
Вот и грешит человек. Против государства, против семьи, случается, против веры Но чаще всего против естества своего, против тела, сотворённого как земное прибежище для души.
Так что судить можно каждого
Однако не делает этого Селим. И вовсе не по одному лишь милосердию своему. Просто понимает, что натура человеческая несовершенна «Ведь сотворён был слабым человек». Каждому отвечать за свои грехи перед Всевышним.
А он, каган всея Московии, считает себя вправе спросить с подданных только за то, как служит тот или иной чиновник государству. Ну и ему, кагану, лично Вот за преступления против государства он спросит с виновного беспощадно.
Да и спрашивает время от времени, когда тот или иной чиновник начинает личное ставить выше государственных интересов.
За преступления против веры пусть спрашивает имам Кадыр если чиновник личное ставит выше божественного.
Таким видит Селим правильное устройство государственного управления в своей державе.
Взгляд кагана скользит по лицам собравшихся. Он старается подметить всё, и оценить увиденное.
Махмуд суетливо отводит мутные, в красных прожилках глаза опять, наверное, вчера выпивал, нарушая заповеди Аллаха. Ахмет выглядит заметно уставшим распутничал, небось, всю ночь, и ещё неведомо, с жёнами ли, со шлюхами, а то и с мальчиками. Мехмет рассеян любит вести долгие, затягивающиеся за полночь беседы с мудрецами, в том числе с представителями иных вер, и на него всё подозрительнее косится имам Кадыр. Министр безопасности Хаким глядит прямо и жёстко о нём известно, что он иногда самолично проводит допросы государственных преступников, и мало кто выдерживает его методы
Вон те двое меж собой любовники, в нарушении природного естества. Этот взятки берёт, но пока умеренно, и не в ущерб интересам государству, так что не трогаем до поры до времени. Этот уже на крючок попался разведки одной из христианских держав скоро перекочует в подземелье, и поведёт его туда лично Хаким. Этот к опию пристрастился придётся в почётную отставку отправлять, как подорвавшего здоровье на государевой службе
А вон ещё двое членов Совета тоже вместе держатся. Но по причине вполне закономерной: они христиане. На них кое-кто из правоверных высших чиновников поглядывает недоброжелательно, но приходится терпеть: в каганате православных проживает много, и им приходится в мелочах идти на уступки. Впрочем, специалисты они неплохие, ничего не скажешь. И строго соблюдают установленные при дворе правила: в частности, никогда не приходят в Кремль не то что под хмельком, но даже с похмелья в отличие, скажем, от того же Махмуда, уверовавшего в свою безнаказанность! Знают православные: что прощается своему за то с них спросится строго.
В общем, разных, очень разных людей свели судьба и воля Селима в этом зале. Но если взять в целом это команда профессионалов, которые всемерно крепят мощь каганата.
Грехи есть у каждого. В том числе и у каждого присутствующего. Но полезных для державы качеств больше. Несравненно больше. И пользы они приносят весомее, чем вредят своими грешками. Во всяком случае, так считает Селим.
Именно поэтому они все тут.
А грехи Что ж что грехи!.. Лучше грешный труженик, чем праведный бездельник!..
Селим едва заметно усмехнулся: хорошо, что эти мысли не слышит имам хоть и лоялен он к государю, а за подобные максимы мог бы и осудить!
Во имя Аллаха начнём!
Все глядят на кагана Селима. О причине экстренного приглашения знают лишь немногие.
Наш уважаемый министр науки и культуры Мамед-эфенди подготовил для нас неожиданный сюрприз, продолжал Селим, жестом оставив попытавшегося подняться министра. Скажу откровенно: я не знаю даже, как относиться к нему. К сюрпризу, имею в виду Потому прошу всех выслушать нашего достопочтимого коллегу, и потом откровенно высказаться по существу услышанного. Слишком это каган нетерпеливо пощёлкал пальцами, однако так и не подобрал нужного слова и чуть-чуть улыбнулся, поведя руками в стороны простите, мол, моё косноязычие. В общем, выслушайте и судите сами!