Я осторожно заглянула внутрь и никого не увидела. Может, тут вообще закрыто? Я прислушалась еле слышно звякала посуда, значит, как минимум бариста на месте. Да и кофе ощутимо благоухает, похоже, услуга и правда предоставляется.
Толкнув дверь, я оказалась в панорамном салоне, откуда открывался шикарный вид на нос теплохода и расстилающиеся перед ним водные просторы. Неплохое местечко присмотрел себе одноногий пират Джон Сильвер, капитан шхуны «Испаньола» из знаменитого романа Стивенсона «Остров сокровищ».
Парень в белой рубашке, возившийся за стойкой, поднял на меня глаза.
Доброе утро, вежливо поздоровался он и, не дожидаясь вопроса с моей стороны, спросил: Чай, кофе?
Кофе, если можно, попросила я, приятно удивленная уровнем сервиса.
Видит же, что девчонка, а никакого пренебрежения не выказывает. Не то что некоторые Вспомнив матроса, я помрачнела. Такое было славное утро, и надо же самой себе испортить настроение.
Пожалуйста, бариста поставил передо мной чашку и тарелочку с печеньем. Располагайтесь в салоне или проходите на палубу, сегодня прекрасная погода.
Я перевела взгляд за окно и увидела несколько столиков. Раньше я их не замечала, впрочем, неудивительно смотрела только сверху. Увлекшись, я чуть не забыла о главной цели своего визита и уже хотела выйти на палубу, но в последний момент спохватилась:
Спасибо, я лучше здесь. На палубе прохладно еще.
Я прошла за столик, запустила вайфай и ввела пароль, крупно написанный на плакатике у входа, но заветный сигнал так и не появился.
Извините, а вайфай работает? спросила я у мальчика, который с полным правом мог называться милым.
Пока нет, отозвался он. Роутер с утра барахлит. Попробуйте попозже.
Зря старалась, и в кофейне с интернетом беда.
Впрочем, бариста все равно молодец. Сразу видно воспитанного человека на «вы» ко мне обращается. А грубиян-матрос с пассажирами не церемонится, вернее, с отдельно взятыми пассажирками Ну вот опять! Он всю дорогу только грубит, а я постоянно думаю о каком-то безымянном парне.
Я допила кофе с печеньем, отнесла посуду, вежливо поблагодарила милого мальчика и покинула кофейню. Взглянув на бесполезный для связи телефон, хотя бы не переставший показывать время, я убедилась, что в каюту возвращаться рано там еще наверняка все спят. Можно пока выйти на палубу, как мне и советовали, встретить рассвет на реке.
С рассветом я погорячилась, конечно солнце давно встало и заливало палубу таким пронзительно ярким светом, что я зажмурилась. Зато было тепло. В воздухе царило утреннее умиротворение: я даже пожалела, что летом редко встаю так рано. Да какое там редко практически никогда, компенсируя ранние подъемы в учебное время. Если топаешь в школу темным зимним утром, красотой природы любоваться настроения нет, да и времени тоже. А сейчас можно себе позволить.
Все вечерние страхи и подозрения стали казаться мелкими и смешными что мы с братом насочиняли? Вроде бы уже не маленькие, чтобы верить в страшные сказки.
Задумавшись, я повернула за угол, выходя на нос теплохода, но поскользнулась на мокром полу и едва не растянулась. Отдышавшись, я увидела, что это знакомый матрос драит палубу, наконец-то канонично одетый в полосатую футболку. Он поднял глаза, хмуро взглянул на меня и, не сказав ни слова, вернулся к своему занятию.
Я едва не задохнулась от возмущения. Наглый какой! Разве им не положено здороваться с пассажирами? Все горничные, официантки и прочие сотрудники любезно с нами раскланивались при каждой встрече и всегда делали это первыми, даже с детьми. А последний матрос нос воротит.
Привет! неожиданно для самой себя выпалила я. И прибавила совсем уж глупое: Как дела?
Спасибо, хорошо, вежливо отозвался он, забыв, правда, поздороваться в ответ.
Едва начавшаяся беседа зашла в тупик, однако мне вовсе не хотелось ее заканчивать.
Ты ничего необычного не замечаешь?
Парень остановился и внимательно посмотрел на меня:
Чего именно?
Да много что на теплоходе и вокруг него происходит, быстро сказала я. Так сразу и не расскажешь.
Еще не договорив, я ужаснулась про себя что за чушь несу? Смеяться надо мной открыто он, конечно, не станет, но явно даст понять, что думает о чокнутой пассажирке.
Однако парень не стал смеяться. Опершись на швабру, он продолжал изучать меня пристальным взглядом, от которого вдруг пробил озноб. Или это просто порыв ветра налетел?