Хорошо. Возвращайся к своим. Мы останавливаемся на постой.
Ответила Аэль, кивнув благодарно дурфе, а рукой уже потянулась к рогу, что протяжно оповестил о новой стоянке. Половина пути оказалась пройдена, хотя царица и хотела бы пройти больше, да кони устали, как и воительницы, ведьмы тем более не столь привычные к долгим переходам, все еще со скрежетом зубов переносили такие переходы, но понимали, что это война и выбора быть просто не может. Не от суровости нрава царицы, а от нужды такие нормативы. Так бесы не нагнали и больше сестер не пришлось отпускать в обитель Великих.
Помочь ведьмам расквартироваться. Кто крепче крылатым. Наши сестры устали!
Развернув коня к воинам, Аэль дала дважды по поджарому боку, заставив его вновь с былой резвостью прибавить шаг. Царице приходилось напоминать так о потребности взаимовыручки. А потом и сама Аэль занялась расквартировкой, на равне с воительницами дочерей Огня, перетаскивая тяжести и размещая походные шатры. Только когда небо заполнилось звездами, а лагерь притих, Аэль нашла расположение собственного шатра и койку, на которую привалилось утомленное тело.
Рефаль спешилась, когда баргустка протрубила в рог, сообщив о постое. Не рано ли они остановились?
Только тогда хар царицы за собой заметила уставших воительниц и еще более уставших дурф. Тогда женщине оставалось вздохнуть и наравне с воительницами помогать притомившимся крылатым. Может и стоило вводить более суровые физические тренировки? Возможно, но до сих пор в них не было необходимости, кто же знал, что когда-то они встретятся с такой напастью, что даже крылья держать эти хрупкие тела не будут? Кто знал, что их царицей станет баргустка?
Только Великие ведали, но делиться не торопились знаниями.
Пока лагерь ставили, припасы все перенесли, а проход закрылся. Там уж и возня с едой началась, когда приятный аромат разносился ветерком, а животы недовольно начинали издавать звуки, надеясь скорее получить горячего. Крылатые под чутким взором Нарьи не расслаблялись, пристыженные новой царицей. Они и правда были слабы, но пыхтели из последних сил, расставляя палатки.
Пернатых внимательно осматривала и Рефаль, которая с каждым разом замечала все больше нового, включая и приветствие. Порывистая не только вела за собой, сплотила, так ещё и за такой короткий срок смогла кое-какие новшества внести.
Вот оно как
Рефаль прибилась к кучке воительниц и дурф, что теперь сидели не порознь, а вместе во время ужина. Это уже о многом говорило.
Устали, птенчики пернатые?
Приход Рефаль встретили все разом встрепенувшись. Царицу помнили по приказам, по редким теперь уж боям, но точно не по совместному ужину. Сдержанные кивки стали ответом на вопрос темнокрылой.
Ну хорошо, теперь ешьте и спать. А как разберемся с этими тварями, так и отдохнем как следует.
Сумрак застилал глаза, но в затянувшемся мраке ожила чаща леса. Быстрый бег, холод, кусающий кожу и дергающий за нос. Лапы пружинят по снегу и только треск стоит. Бег обращается в игру и рыжий хвост мелькает между рядами обглоданных черных стволов деревьев. Птица взлетела с ветки и это оказался тетерев. Недовольно ухукая, он улетел ввысь. На шум отреагировал другой зверь и началась битва быстрых ног, что унесут от опасности или же сделают оленя жертвой. Тонкие ноги не проваливаются на снегу, а мерно по нему скользят. Олениха. Рожков у нее нет, а легкое тело пружинит вперед.
По жилам растекается азарт и жажда. Жажда крови. Волчица рычит и делает бросок, который уносит в прыжке олениху и волчицу на лед. Трещит гладь реки, но не разбивается. Поднявшись с лап, зверина довольно жмурит глаза, ведь схватка выиграна. Тонкая гибкая шея косули покоится между крепких челюстей и последние трепыхания ее только дань богине. Лапы уносят волчицу с опасной глади льда, а путь она держит к лагерю. Нужно накормить отряд.
Последняя мысль оказывается отрезвляющей. Аэль замерла, вздрогнула нутром перед этой живой ясностью нужно накормить отряд? У волков бывают отряды?
И рада бы была Аэль разгадать это, как сон прервался. Сон сняло рукой, а испарина на лбу говорила за себя, как и пульсация метки касания губ богини. Баргустка поднялась с постели и ушла на окраину лагеря. Спать уже было бессмысленно, но все еще можно было принести пользу другим. Царица коснулась плеча задремавшей дурфы и кивнула в сторону палаток.