3 глава: Я и Бог
Не заметил я того, как надежда умерла.
Тот зверь во мне бушевал тогда,
Но ты приласкала его, дала ему покой,
Как будто небо полюбило его.
Надежда умирает последней.
Так говорят мне всегда,
Но забывают добавить,
что её смерть мучительна всегда.
В тот же день, я должен был пойти в церковь вместе с семьей. Так мы делаем каждое первое и последнее воскресенье в месяце. Я вернулся с Реем в три, поэтому никто и не заметил моего отсутствия, и вопросов не было.
Дома была легкая суматоха, отец искал свою лучшую рубашку, а мама нашу семейную библию. Она уже несколько поколений переходит из рук в руки.
Говоря честно, я не был заинтересован религией. Я понимал её важность и ценность, но никогда истинно не верил. Меня интересовало её влияние на мир, искусство, прошлое. Не знаю как так вышло, но я просто живу душой и телом на земле, а не на небесах или в преисподней.
Надо будет узнать что об этом думает Рей. Когда мы прощались, он выглядел точно так же как и тем утром под окном, и на фотографии, которая всё еще со мной, и о которой он, так и не узнал. Я забыл передать ему рисунок, но может, в следующий раз я покажу его ему.
Пришло время выходить. Мы собрались перед дверью, осмотрели кто как выглядит, и открыли дверь. Я был абсолютно спокоен, потому что знал что меня ждёт жаркое лето, которое я проведу не один. Обычный поход в церковь не изменит моего настроя, или что-либо. Я плыву реке жизни, как старый пароход на водяном колесе. Оно всё крутилось и крутилось, черпая воду, но пароход стоял, не двигаясь. Якоря не было, и вроде бы, ничего не мешало ему на полной скорости поплыть в далёкие края. И лишь сейчас, когда из-под колеса достали маленький камушек, который не позволял ему работать, резко, без предупреждений, он поплыл, и я был на его борту.
Прошу садитесь сказал престарелый священник. Мы сели, женщины стали поправлять свои сарафаны и юбки, мужчины поправили рубашки, а дети смеялись, и обменивались с друг другом жестами, понятными только им.
Служба в Креме имеет важное значение. Не только по религиозным причинам, просто церковь это, можно сказать, центр массы людей. Нигде тут нельзя встретить такое количество людей в одном месте, не считая ежегодной ярмарки.
Родители сидели с выпрямленными спинами, держа в руках одну большую и одну маленькую версию священного писания. Кроме монотонного и грубого голоса священника, не было слышно никого и ничего. Бывало кто-то чихал, кашлял, но не более.
Надо сказать, Александровская церковь была роскошна. Один большой купол сверху был самым высоким сооружением в округе, проигрывая только деревьям. Смотря на него с центра, или даже немного поодаль, ты и правда чувствуешь его силу, и некую ауру вокруг и рядом с ним. Сейчас, сидя на деревянной скамье, на четвёртом ряду, я был под этим куполом, и был под её защитой. Мои мысли разнеслись по огромному залу из туфа, и донеслись до полости купала. Он принял их, и ответил мне громко, так чтобы услышали все.
Звон. Звон. Звон.
И во всём этом продолжительном звоне, я расслышал последние слова.
Рука Божия, избави меня
Когда мы пришли домой, то все разошлись по своим комнатам, и лишь редкие звуки дополнительной готовки на завтра были слышны с первого этажа. Моя дверь была закрыта, и я снова, как и всегда, ничего не делал. Моё настроение было чудесным. Я всё ещё вспоминаю утро проведённое с Реем, и его самого. Та песня не сходила с моих уст. Я винил себя что не запомнил её всю, поэтому пропивал часть припева, и других строк. И самое главное, что, чем больше я повторял это, тем больше смысла видел в этом. И смысл был очень красивым, как река несчастья, и Рей. Суда по тому как он красив, наверное, его отец был таким же.
Было уже около восьми, когда я перестал следить за временем, и погрузился в свою рутину, которая изменилась. Не знаю как, но мои привычные действия, сейчас, играют и звучат иначе. Чтение, музыка, гостиная с семьей и радио всё заиграло новыми красками, или же, я снял очки, обесцвечивающие оттенки всего вокруг, включая меня самого.
Наконец, я лег в постель в своей обычной для этого одежде, и вскоре, мои глаза сомкнулись, и я погрузился в глубокий сон.
Как и планировалось, соседи начали приходить в районе двух часов дня. А до этого, все в доме бегали от стороны в сторону. Домработница помогала матери накрывать многочисленные мини фуршеты, из фруктов, овощей, и закусок, пока в это же время отец спокойно сидел и заминался своими делами в кабинете. Я примкнул к бездействию отца, и решил до того как все начнут приходить, искупаться в бассейне рядом с домом, высеченном в небольшом каменном завале.