Любите Алоизика, барич? в полутемноте кинозала прошептала она на ухо Понурову.
Нет. Очень слабый артист, на мой вкус, так же шёпотом ответил Гостя.
А по-моему, милашка. Обожаю его!
К тому же, он малоросс, добавил Понуров. Не люблю хохлов гнилой народ.
Строги вы, Гостомысл Лексеич, хихикнула Ивлева.
Зови меня Гостей, Любаша. И можешь мне «ты» говорить.
Горничная накрыла ладонь барича своею.
А кто же вам нравится, Гостя? Из актёров, в смысле?
Мой любимый актёр Ярила Громов. Вот это артист, от Бога, серьёзно ответил четырнадцатилетний князь. Глыба, талантище!
Ну-у, он старый уже, разочарованно произнесла Ивлева. Хотя в молодости он душкой был.
При чём тут возраст?.. удивился Понуров. Я тебе о таланте говорю!
Фильм оказался весьма занудным, к тому же Алоизий Грындин безбожно переигрывал это отметила даже непритязательная служанка. Большую часть киноленты парочка целовалась и довольно смело ласкалась.
Через два дня Люба Ивлева взяла отгул, и они с баричем отправились на Любином мотороллере во «Второпрестольную рощу», в лес под Новой Москвой. Взяли круассаны, фрукты, сыр и бутылку белого крымского «Бордо». Расстелили плед под древним кряжистым дубом, в уединённом месте. Гостя откупорил бутылку.
Давайте за нас, что ли, подняла бокал обворожительная горничная.
За нас. До дна.
Они выпили и поцеловались. Поцелуй был сладким и затяжным. Потом Люба сняла с себя кофточку и начала расстёгивать сорочку барича
И четырнадцатилетний князь расстался с невинностью.
Спасибо, Любаша, сказал Гостомысл. Было очень хорошо.
Мне тоже понравилось. И тебе спасибо, отозвалась горничная. Ты же девственником был, Гостя, да?
Да.
А по тебе и не скажешь, хихикнула Люба. Всё очень умело проделал.
Спасибо.
Эти отношения вполне можно было назвать маленькой летней любовью. Их тайный роман продолжался всё лето.
Гостомысл преуспевал в учёбе. Уникальная память, пытливый острый ум, усердие, усидчивость все эти качества позволяли ему учиться легко, играючи и, главное, с удовольствием. Пансион Понуров закончил экстерном, с платиновой медалью, и в том же 1997 году поступил в Императорскую офицерскую академию в Москве.
Князь стал публиковать свои рассказы в «Ниве», иногда в других литературных журналах, и критика весьма благосклонно восприняла первые произведения начинающего прозаика. С автором связался бывший редактор, а ныне начинающий литературный агент Ардалион Тимофеевич Брянцев и предложил свои услуги. Они встретились.
Мне очень понравились ваши новеллы, Гостомысл Алексеевич, сказал Брянцев. Вы один из немногих действительно талантливых начинающих авторов.
Благодарю, отозвался князь.
Вас ждёт большое будущее, уж поверьте мне. У меня на этот счёт чуйка. Вы не смотрите, Гостомысл Алексеевич, что я молодой. На моём счету десять лет редактуры в «Колоколе».
Не сомневаюсь.
Как литагент я только-только начинаю, но ведь и вы начинающий автор, не так ли? Так вот, почту за честь предложить Вам свои услуги, Гостомысл Алексеевич.
Почту за честь принять Ваше предложение, Ардалион Тимофеевич, ответил Понуров.
Прекрасно! О романе не думали? Издать отдельной книгой большую прозу значительно проще, нежели рассказы.
Есть задумка. Сюжет в стадии разработки.
Просто замечательно, Гостомысл Алексеевич! Буду ждать с нетерпением.
Военная служба нимало не занимала князя помимо пьяных кутежей он не находил в ней ничего занимательного. К тому же его раздражала необходимость носить короткую причёску и брить бороду. Впрочем, в офицерской академии Понуров обзавёлся интересными знакомствами. Среди них был и Сергей Александрович, или просто Серж Арнаутский. Граф Арнаутский, или Наут, был красавец, весельчак, балабол и волокита, любитель хорошо выпить и покушать. Серж знал несметное количество анекдотов о корнете Нелядове5 и рассказывал новый анекдот при каждом удобном (и неудобном тоже) случае.
Унылый (прозвище Понурова в офицерке) и Наут однажды имели одно весьма пикантное и гривуазное приключение. Будучи в довольно серьёзном подпитии, офицеры подцепили, как говорится в народе, одну вульгарную, но стройную и грудастую мещаночку. Сняли номер в гостинице и устроили смелый a la trois. По завершении первого акта «тройничка» голый Серж по своему обыкновению рассказал анекдот: