Инесса заложила за ухо прядь волос.
Мне трудно осуждать ее. Она была тогда совсем юной, никто ей не помогал. Где были ее родители? Понятия не имею, дедушку с бабушкой я никогда не видела. Папа сирота. Где его отец и мать? Один раз я поинтересовалась и услышала:
Я рос в приюте. Я подкидыш.
Отец был старше мамы всего на год. Ни квартиры, ни денег, ни связей, ни кого-либо в помощь не было. Вот зачем ребенка рожать? Можете ответить?
Они просто не подумали, что младенец появится на свет, предположила Ада Марковна.
Инесса кивнула:
Возможно, вы правы. Та же мысль и мне приходила в голову. Беспросветно нищую жизнь Тамара терпела не один год. Дни рождения они с папой не отмечали. Денег даже на вафельный тортик не было.
Риччи подняла руку.
Вопросик. Вы не помните маму?
Нет, подтвердила гостья.
Но знаете, что родители оставались без праздника и торта. Вам кто-то рассказал о том, как они жили в бараке? нараспев произнесла блондинка.
Да, потом объясню кто, кивнула Инесса. А вот как я жила в приюте, уже сама помню. От меня папа, Илья Петрович, не отказался, но ему предложили новую службу с хорошим окладом и ненормированным рабочим днем. Поэтому я оказалась в интернате и прожила там год. Папа мне сказал: «Скоро за тобой вернусь, поживешь тут недолго. Назови свое имя». Я ответила: «Несси», отец меня похвалил: «Умница. Тебе два года. Меня зовут Илья Листов. Не забывай это. Тебе два года. Илья Листов. И помни, что непременно уедешь домой».
Два года? повторила Дюдюня. Совсем крошка. Но, похоже, отец вас взрослой считал.
Принято думать, что дети в таком возрасте еще глупые, быстро все забывают, а вот я помню, заявила Инесса, никто меня там и пальцем не тронул. Отдельная спальня, кормили вкусно, игрушек было много разных, всякие занятия. Там еще несколько девочек жили, четыре-пять, может, шесть. Я оказалась умнее всех, остальные почти не говорили, одеваться не умели. А я ловко все проделывала. Меня всегда хвалили, но, несмотря на замечательные условия, я постоянно слезы лила. Домой хотела.
В барак? удивилась Риччи.
Странно, да? усмехнулась посетительница. Живу в прекрасной комнате, ем вкусно, а рвусь в нищету. Я хотела к папе. Примирил меня с приютом Новый год. В своей группе я была самая высокая, умная, скучала с другими детьми, хоровод под елкой мне разрешили водить вместе с ребятами постарше. Дед Мороз подарил мне домик с набором мебели и куклами. Потом нас угостили лимонадом, тортом. А с января меня перевели заниматься с детьми, с которыми я праздник отмечала. У меня появились приятели. Но все равно, когда папа приехал, я обрадовалась так, что слов нет. Но были и неприятные моменты: меня звали Инной. Фамилию тоже коверкали Леснова.
У вас интересная память, удивилась Дюдюня, внешность матери вы забыли, но помните о бараке и интернате.
Верно, подтвердила клиентка, даже название приюта могу назвать: «Луч света».
Дети в два года, как правило, еще не знают свою фамилию, не утихла Ада.
Со мной было иначе, возразила гостья, первое время я поправляла воспитателей, говорила: «Я Инесса Листова, можете звать меня Несси. А они опять Инна Леснова. Ну и через какое-то время я перестала возражать, стала на Инну отзываться. Да, память у меня редкая. Слова отца при расставании до сих пор помню:
В бараке жить плохо. Я уеду на Север. Вернусь и заберу тебя. Запомни, Несси, интернат не навсегда. Ты снова окажешься дома.
Я ждала папу, и он приехал. Правда, сначала я не узнала его.
Рассказчица засмеялась.
Он похудел, бороду отпустил. Я думала, что у него голубые глаза, а оказалось, карие. Сначала я даже не побежала к нему. Но он произнес: «Нессинька, цветочек, лучший мой дружочек, больше всех ее люблю, чаще всех ее хвалю». И я поняла: это папа, он для меня сам этот стишок сочинил. Сразу на шею ему кинулась. Помню, как в машине ехали, в дом вошли, папочка дверь открыл, а за ней квартира бесконечная! Я, наверное, неделю путалась в коридорах, иду на кухню, а оказываюсь около спальни. И самый яркий момент: отец открывает створку розового цвета со словами:
Несси, это твоя спальня.
Огромный зал, кровать под балдахином, шкафы с книгами, игрушками, мягкий ковер. Своя ванная. Гардеробная, набитая новыми вещами. Я неделю это богатство изучала. Привыкла, что у меня три платья: два домашних, а одно для выхода из приюта, например к врачу. Из обуви: парусиновые туфли, осенние ботинки и валенки. У меня после интерната осталась привычка скромно одеваться.