Дёргаю бровью, в ответ Трэвис поднимает уголок губ в самодовольной усмешке. Он знает, что я смотрела на него и сейчас худшее, что можно делать отпираться. Это не наша игра. И это не про меня. Я не собираюсь прятаться в углу, как овечка, загнанная тигром. Я всегда встречаю его с готовностью противостоять.
Стянув полотенце, которое не чище его рук, Трэвис вытирает ладони и смотрит на меня с тем же свойственным себе нахальством, вызывая приступ глазозакатывания. Взглядом предлагаю ему красную дорожку напрямую в Нахренленд и, возлагаю надежды, что сей мирок не соседствует с Зомбилендом, потому что мне плевать, собирается ли он припоминать такую мелочь весь остаток жизни. Но, если так, то мне его очень жаль. Спойлер: мне не так уж и жаль.
Ох, милая, ты временами тише воды, ниже травы, говорит папа, когда оборачивается.
Я накручиваю цепочку на палец и улыбаюсь.
Хотела предупредить, что ухожу.
Мы же договаривались пообедать.
Я вернусь к ужину.
Одри начинает он в свойственной отцовской манере, но мы оба знаем, что я всё равно сделаю по-своему.
Папа затихает, а моя улыбка становится шире, когда цепляю характерный мотоциклу звук и когда поворачиваю голову, наблюдаю, как у тротуара останавливается знакомый транспорт. Кажется, я не упомянула, что его хозяин это обложка GQ. Что ж, теперь упоминаю.
Стив снимает шлем, и его непослушные каштановые волосы обретают свободу. По шее ползут чернила, они прячутся под чёрной футболкой и снова показывают себя на руках. Одежда подчеркивает идеальный набор мышц, а на эти бёдра хочется залезть и никогда не сползать такого мнения придерживаются девчонки, пускающие слюни по моему хорошему другу, с которыми можно весело провести время.
Пухлые губы растягиваются в задиристой улыбке, карие глаза находят мои и светятся озорством.
Чертовски круто выглядишь, детка, Стив подмигивает, а я окидываю секундным взглядом чёрные джинсы, рваные на коленях и короткий топ. Принцесса рок-н-ролла.
Моя улыбка наполняется предвкушением.
Обожаю скорость, адреналин. Обожаю ходить по обрыву. Находиться на грани жизни и смерти. Каждой клеточкой чувствовать, насколько люблю жизнь. Только в такие моменты можно понять, насколько хочется существовать. Только в такие моменты понимаешь, насколько она драгоценна и как легко её лишиться. Только в такие моменты чувствуешь себя как никогда живой, целой, бесстрашной. Той, у кого целый мир на ладони.
Стив кивает, приглашая меня занять местечко за ним. С удовольствием это сделаю.
Одри снова начинает отец, но я уже отклоняюсь в сторону и кричу:
До вечера, пап!
Я бегу к Стиву, оставляю поцелуй на щеке и забираю шлем, посмеиваясь над следом собственных губ на его коже. Он ненавидит это.
Тфу, твою мать, его лицо искажается от наигранного отвращения, но парень не спешит избавляться от помады. Моя метка остаётся почти как звезда во лбу.
Стив бросает взгляд за мое плечо и усмехается.
Хочешь, чтобы он с цепи сорвался?
Кто? Папа? Последний раз он принёс домой раненую птицу и залечивал её крыло. У него нимб над головой побольше, чем у Иисуса.
Я не о нём.
Я фыркаю и надеваю шлем, принимая помощь Стива, длинные пальцы которого умело находят застежку и фиксируют её под подбородком.
Его глаза снова находят мои и проникают глубже, чем хотелось бы. Он наклоняется ближе, вторгаясь в моё пространство и понижает голос, будто нас кто-то услышит.
Он на грани, Одри.
Получается, месть удалась.
Это уже не месть. Ты добилась большего. Ещё немного и у парня крыша засвистит.
Я ничего не делаю.
Ты бросила кусок мяса в клетку хищника. Он не будет долго смотреть, рано или поздно накинется и растерзает.
В то время мы уже будем на разных концах страны, я многообещающе улыбаюсь.
Взгляд Стива метнулся вниз по моему телу, не останавливаясь на чём-то определённом и вернулся к лицу.
Смелый, дерзкий, уверенный. Меня всегда интересовали только такие. И Стив один из них, но где-то система дала сбой и теперь этот невероятный парень мой друг. Пока не удалось прийти к четкому ответу: мне жаль или необходимо радоваться. Я только знаю, что он потрясающий, как его глаза, обрамлённые густыми чёрными ресницами. Лучший плохиш с безгранично добрым сердцем на моём пути.
Спустя минуту мои ноги обнимают мужественные бёдра парня. Я просовываю руки между его и крепко обнимаю талию под косухой, поставив подбородок на крепкое плечо.