Сквозь шум воды я разобрала короткий звук и, поспешно выключив её, как была мокрая и голая бросилась к стиральной машинке. Уведомление Чёртово напоминание о том, что завтра я должна внести платёж по кредиту!
Со злостью я бросила телефон обратно и, только сдёрнула с крючка полотенце, услышала настойчивый стук. Поначалу даже не поняла, что это, и только спустя пару секунд, когда он повторился резкий, отрывистый, до меня дошло это не просто стук стучат ко мне. В дверь.
Мне передали, что у тебя есть то, что мне нужно, не дожидаясь позволения войти, Виктор буквально втолкнул меня в квартиру. Сам захлопнул дверь и обдал холодным, совершенно непроницаемым взглядом.
Только что я казалась себе полной решимости, теперь же стояла перед ним с мокрыми волосами в наспех накинутом халате и ощущала всё то же: желание как следует вмазать ему и одновременно с этим спрятаться.
Откуда вы знаете мой адрес? негодование всё же взяло верх.
Ожидала я чего угодно, но только не того, что сам Виктор Марчелло появится на пороге моей студии в Сколько сейчас?! Шесть? Седьмой час утра?!
Не делай вид, словно ты рассчитывала на что-то другое, бросил он и прошёл мимо меня в комнату. Я не люблю, когда мне бросают вызов, Марина.
Здесь, в этой квартирке, он казался ещё более высоким, чем в большом зале. Высоким и опасным. Стоило ему повернуться, у меня перехватило дыхание: всё тот же серебристо-льдистый блеск глаз, гуляющие по скулам желваки и угроза в черноте зрачков.
У тебя действительно есть то, что мне нужно, он посмотрел в монитор всё ещё включенного ноутбука и резко захлопнул его. Взгляд на меня.
Есть, отозвалась, сунув руку в карман халата. Сжала права. Если он запросто отобрал у меня своё платье, предварительно заставив снять его, сделать то же самое с простой карточкой труда ему не составит. Но Главным моим козырем были даже не права, и он, конечно же, понимал это.
Мельком я показала ему права.
Не надейтесь, что вы просто так получите их, с вызовом, не отводя взгляда. И сила тут не поможет. Вы же понимаете, Виктор, что молчать я не стану? Вы же не хотите, чтобы тайное стало явным?
А это уже шантаж, сеньорита, голос его зазвучал очень тихо.
Мягкой поступью он подошёл ко мне и в миг сжал кулак с пластиком. Ребро карточки впилось мне в кожу, его взгляд в моё лицо.
Шантаж я не люблю ещё больше, чем вызов.
Интервью в обмен на права и моё молчание, выговорила, стоя так близко от него, что меня опять окутывал запах сандала. Исходящий от его пальцев жар прямо мне под кожу хлёстким контрастом с холодом взгляда.
Не выпуская мою руку, он погладил большим пальцем кисть. Рассматривал меня долго, мучительно долгие секунды и наконец коснулся волос. Накрутил мокрую прядь на палец и потянул, вначале едва ощутимо, потом сильнее.
Это я заберу, сжал мой кулак так, что я поморщилась. Как карточка оказалась у него, я даже не поняла почувствовала. На лице его отразилось презрение, ставшее отражением моей слабости и беспомощности, которые я на секунду выпустила из-под контроля.
Думаете, я буду молчать? я рванулась от него. Я
Он перехватил меня за пояс халата и резко впечатал обратно в себя.
То, что принадлежит мне, всегда будет принадлежать только мне, второй рукой он поправил воротник моего халата. Но я дам тебе интервью, маленькая самонадеянная сеньорита, уголок его губ тронула усмешка, и я заметила появившуюся на щеке ямочку. Потому что у тебя действительно есть то, что мне нужно, он выпустил пояс. Убрал права в карман.
И что же?
Он взял с постели пиджак. Поднял клатч и раскрыл его, а после закинул на плечо ремешок и только тогда сказал:
У тебя минута, чтобы собраться. Ты летишь со мной.
Куда? в недоумении я бросилась за ним, поняв, что он собирается уходить. Я никуда с вами
У тебя минута, развернувшись, он поймал меня за запястье в момент, когда я хотела сдёрнуть ремешок. Мои собственные права, документы Оттолкнул, выпустив мою руку. Жду тебя внизу. Не придёшь забудь об интервью.
Но меня как ошпарили. В голове хаотично бились обрывки фраз и мыслей.
Минута, оттолкнул, выпустив руку. Посмотрел на часы. Сорок пять секунд, напоследок на меня. С равнодушием, ясно дающим понять, что, если я не уложусь в отведённое время, ждать он не станет. Последний шанс. Сейчас действительно единственный и последний. Сорок, последнее, что я услышала прежде, чем он вышел, оглушив меня хлопком двери моей же собственной квартиры и эхом, бьющимся в висках пронизанным сталью бархатом голоса: сорок пять секунд. Сорок