Его вдохновило на это особенно неприятное расставание, продолжал Брэндон. Он несколько часов прокручивал текстовые сообщения, просматривал совместные фотографии цифровые руины отношений. И ему становилось только хуже. Общайся они с подругой в сервисе вроде «Фантома», ему бы не пришлось проходить через это. (Позже, когда я описал эту тираду Марго, она поинтересовалась у меня, почему мужчины так часто вдохновляются своими прошлыми отношениями, в которых мешали женщин с дерьмом.)
Но есть и более важное применение для «Фантома», продолжал Брэндон. Правительственные или корпоративные разоблачители смогут тайно общаться с журналистами. (Марго, услышав об этом, изобразила дрочащего мужика.)
Несмотря на пафос Брэндона, я не мог отрицать привлекательность идеи. По сравнению с одержимостью «Нимбуса» ростом числа пользователей и накоплением венчурного капитала, деятельность «Фантома» выглядела прямо-таки благотворительностью. (Марго отметила, что «Фантом» тоже полагался на инвесторов.)
Ты знаешь про условия трудоустройства Марго?
Я не понял, о чем он.
Она сказала, что отказывается работать там, где не будет тебя, сообщил Брэндон. На мой взгляд, это говорит о выдающемся качестве ее характера.
Повисла пауза, и Брэндон пояснил:
О преданности.
Так это вовсе не собеседование, понял я. Брэндон явно хотел заполучить Марго и сейчас просто пытался понять, чем я смогу заниматься в его компании. Он принялся расспрашивать, что я сейчас делаю, что жду от нового места, кем рассчитываю стать через пять лет.
Вижу, у тебя есть опыт в службе поддержки «Нимбуса».
Я отвечаю на письма пользователей. Большинство вопросов, которые мы получаем, легкие, так что много шаблонных ответов.
Об этом-то я и думаю: мы поставим тебя на почтовую рассылку, а потом будем двигать куда потребуется. Узнаешь дело со всех сторон. Мы молоды, мы учимся (я не понял, имел ли он в виду компанию или самого себя), так что у всех много разных обязанностей. В стартапе почти одни системщики, так что человек, иначе смотрящий на мир, как раз то, что нам нужно.
Я понимал, что это значит: мне придется делать то, от чего шарахаются остальные, но хуже, чем там, где я работал сейчас, быть не могло. Брэндон снова глянул в мое резюме.
Итак, когда приступишь?
После собеседования я встретился с Марго в Краун-Хайтс, недалеко от дома, где она выросла. Поскольку она жила в этом районе всю жизнь, то постоянно твердила, как там все изменилось и что никто не знает «настоящего Краун-Хайтс».
Это верно. Когда белые думают о Краун-Хайтс, они в основном представляют самую западную его улицу, где за последние три года открылся с десяток новых баров и снобских ресторанов. Традиционно карибский район наглядно являл собой джентрификацию Бруклина. За десять лет арендная плата взмыла вверх как нигде в городе, и люди на улочках Краун-Хайтс становились все белее.
В тринидадской пекарне Марго предложила заказать одинаковое: две жареные лепешки с нутом и карри. На вкус соленое, тягучее, сладкое. Одна лепешка стоила доллар, я умял четыре. Мы заполировали их в баре поблизости, и я рассказал о встрече с Брэндоном. Марго впечатлило его видение компании, но вот насчет меня она проявила скепсис сказала, что меня очаровать раз плюнуть. Но мы все равно выпили за перспективы на новой работе. Пусть тут будет не так плохо, как раньше.
Зазвонил мой телефон.
Это мама.
Хочешь ответить? спросила Марго.
Мелодия продолжала играть, пока я раздумывал. Телефон бешено вибрировал на барной стойке.
Перезвоню позже, решил я, зная, что, скорее всего, забуду.
Я позволил телефону надрываться, пока он не выдохся. Мне это казалось не таким решительным жестом, как если бы я сбросил вызов.
Часто пропускаешь мамины звонки?
Иногда.
Я с мамой каждый день говорю.
Да, только мои предки живут на другом конце страны. Ты живешь со своей мамой. Это не то же самое.
Марго рассмеялась.
Я полноценно взрослая, живущая со своей мамочкой. Так что нет, это не то же самое.
Мы снова пошли за едой. В нескольких кварталах от бара заполучили по тарелке соленой трески, приготовленной с ганским фруктом аки, с гарниром из риса, бобов и жареных райских бананов. Уселись на скамейку с видом на Истерн-парквей.
Вот так я предпочитаю ужинать, сообщила Марго. На улице, без ожидания. Рестораны слишком напыщенны.