Я тебя запру и будешь вышивать целыми днями. Прошипела мать, дергая девчонку за рукав.
Э, нет. Так не пойдет. Мрачно заметила я. Зачем вы губите такой яркий талант? Пригласите к ней учителей и пускай проводит дни с пользой.
Но какая тут может быть польза?
Языки иностранные. Мужу будущему поможет, книги амбарные, домашние дела вести. А то ведь разворуют все.
Но она же женщина, хотя еще и маленькая. Женский мозг, как известно скорбен.
Да-да. Согласно покивала я. И супруга ваша я смотрю, дура полная. Не вижу управляющего?
Моя супруга сама ведет все дела.
Значит и счету обучена.
Конечно. И дочь считать тоже умеет.
Вот и пускай углубляет знания. Нечего по ночам по кладбищам шарахаться.
Да не была она на кладбище. Хмыкнул один из братьев. Мы же следили за ней. Она дошла до ограды, постояла возле нее, разрыдалась и убежала домой.
Но дома ее не было. Воскликнула мать. А вы должны были следить за сестрой! А не подбивать ее на сомнительные подвиги.
Понятия не имею, что там у вас было вечером. Заметила я. Но я вашу сестру забрала с кладбища. Так что какую-то часть времени, она точно провела там.
Ведьма не врет. Уважительно протянул другой брат. Этот выглядел ровесником Эдиты, правда, был немного выше.
Ведьмы никогда не врут. Шепотом ответил ему отец семейства. Спасибо вам, госпожа ведьма. Позвольте за вашу помощь отблагодарить?
Я пожала плечами и мне с поклоном передали курицу. Хорошо, что уже без головы и ощипанную.
Эм, благодарю. А может еще картошка, морковка есть?
Матушка Эдиты всплеснула руками и убежала. Вскоре она вынесла мне целый продуктовый набор в холщовой сумке, с какими у нас в последнее время стало модно ходить за покупками. Правда у нас еще на них печатают смешные картинки, а здесь она была ровной. Из сумки торчали перья лука, но я не стала ее инспектировать.
Пришлось величественно попрощаться и отправиться домой.
Эдита насуплено смотрела мне вслед, а ее родня вовсю кланялась.
Идти с сумкой, набитой продуктами, оказалось не так весело, поскольку к сумке еще прилагалось ведро с червями и лопата, которая так и норовила соскользнуть с плеча. Волочь ее за собой было как-то несолидно, приходилось держать лицо и спину, про себя матерясь. На меня по-прежнему все смотрели, никто и не думал расходиться, но уважительно молчали. Тем удивительнее для меня прозвучал крик:
Госпожа ведьма! Госпожа ведьма!
Меня догнал запыхавшийся мальчика, который уперся руками в колени и прежде, чем продолжить кричать сделал пару вздохов:
Тама эта, мамка рожает.
Эм хорошо. Пусть рожает.
Плохо рожает. Того и гляди помрет.
Вам нужна моя лопата? Удивилась я, заметив, как мальчика смотрит на мое орудие труда.
Тот побледнел и шлепнулся на дорогу, принявшись целовать край моего подола:
Госпожа ведьма, помогите, не побрезгуйте! Хоть чем готов поклясться. Помогите разродиться мамке. Хотите, ребенка себе заберите, хоть живым родится, хоть мертвым, только мамку верните. Нас семеро по лавкам у нее, как не стало полгода назад батьки, так одна она у нас кормилица и осталась.
Я вручила ему лопату и со вздохом отняла свою униформу.
Пошли посмотрим, только я ж не повитуха.
Была повитуха. Малец нес лопату бережно, хотя и настороженно на нее косился. Только сказала, что помочь не может ничем. На вас одну надежда.
Мне как-то от такой веры в себя стало дурновато. Если тут специалист не справился, то я-то чем смогу помочь?! Все мои знания о родах заключались в том, что надо дышать и орать погромче. А еще тужиться.
Рожала женщина в поле, как предписывали всякие староверы. Возле лежащей на земле женщины собралось еще штук пять ее товарок, и они бестолково толпились рядом, давая бесполезные советы.
Так, где повитуха? Рявкнула я, передавая мальчишке еще и ведро с червяками, и сумку с провизией.
Так ушла она.
В смысле ушла? Злобно прошипела я. Это ее работа. Быть с роженицей до конца, все равно какого. Ну-ка, кто не слишком занят, приведите эту лентяйку сюда.
Одна из женщин торопливо отделилась и побежала в сторону деревни.
Так, а вы чего тут столпились? Ты, ты и ты, быстро костер разводите. Ты, иди за тряпками, за чистыми, дите кутать. А ты воду ставь. Спирт есть у вас? А ты чего лежишь, орешь, глаза выпучила? Рожай, давай.
Уж не знаю, помог ли мой командный голос и уверенность, которой я сама совсем не ощущала, но женщины рассосались, а роженица родила.