Так долго будет ублажать инвесторов?
Я зачем-то приехал загодя. Словно собирался в петлю раньше времени.
Зачем торопиться?.. И все же я не мог усидеть на месте. Почему-то мне было принципиально важно скорее поставить точку. Хотя бы понять: слова про сестру, отданную на растерзание богатым друзьям Быкова одни слова или реальность, от которой нам не уйти?
Что он может предложить? Как урегулировать нашу непростую ситуацию?
Потянулся за пачкой сигарет, прикуривая одну. Выдохнул горький дым, опираясь на парапет набережной.
Где еще открывать гостиницу на море? Первая линия, большая территория с бассейном и частным пляжем в этом был весь Быков.
Я даже не решался в уме считать, во сколько может обойтись строительство такого здания. И земли под него. Ведь Георг выкупил тут все в собственность.
Ужасно большие деньги.
Для него наверняка тридцать миллионов, обозначенные в договоре ничто.
Тогда как для нас неподъемная цена.
Как он спросил, нет ли у нас нескольких жизней, чтобы расплатиться?
Я был бы не прочь заиметь эликсир долголетия. И пахать чтобы достигнуть высот самого Быкова.
Чтобы самостоятельно распоряжаться миллионами, закрывая глаза на такие недоразумения.
С его стороны дать время на обдумывание произошедшего это, конечно, привилегия. И, возможно, глупость.
Будь на моем месте более трусливый человек, он постарался бы скрыться из города. Как вариант из страны. Сменить имя и паспорт, да затеряться где-нибудь на островах. К примеру, в азиатских странах.
Но для такого расклада у меня имелось несколько «балластов»: семья. Срываться вчетвером? Слишком заметно. И отследить должников с возможностями Быкова думаю, это не составило бы ему проблему.
А там, если найдет каков разговор был бы с тем, кто захотел уйти от честного разрешения вопроса?
Слухи, которые множатся вокруг фигуры Георгия Леонидовича, сравнивают бизнесмена разве что не с гениальным мафиози. Его связи, раскинувшиеся в самые различные сферы, позволяют Быкову закручивать гайки в местах, куда даже наши политики не решают сунуть свой любопытный нос.
Ириска, это подстава пробормотал, выдыхая очередную порцию никотина.
И именно в этот момент, практически философских размышлений о статусе нашего кредитора, у меня ожил смартфон.
Посмотрел на экран. Вздохнул. Ответил на вызов.
Да, Машуль?
Кот, ну ты где пропадаешь? Второй день подряд не могу увидеться с тобой! В нашей же квартире!
Сделал очередную затяжку.
Дела, Мария, дела. Расскажи лучше, как твоя смена?
Устала, как собака. Зато после прилета мы с девочками потанцевали от души.
Снова. Она снова вместо того, чтобы идти спать, отправилась в ночной клуб?
Говорила, что таким образом сбрасывает с себя напряжение. Постоянная необходимость быть на низком старте, чтобы отправиться в аэропорт и готовиться к отлету не делает ее счастливой. Хотя быть стюардессой Мария мечтала с детства.
И теперь выходило, что она бежала от того, к чему стремилась всю сознательную жизнь?
Ложись спать, Лучик. Я как освобожусь, приду.
Не задерживайся, Кот. Я соскучилась. Может, массаж устроишь?
Трахну до изнеможения. Пообещал и отключился. Снова глотнул дыма, выпуская длинную струю.
Над водой летали чайки, оглашая окрестности громкими криками.
Забавно складывается судьба.
Я до сих пор не мог поверить, что Мария Весенняя, эта сногсшибательная кудрявая крошка, обратила на меня внимание.
Мы были вместе с первого курса, хотя закончили одну школу. В школе она меня не замечала, предпочитала встречаться с парнями постарше, но на университетской скамье, когда поссорилась с родителями и с объемным рюкзаком сидела перед главным корпусом ВУЗа, соизволила снизойти до меня студента с собственной однушкой, которая перешла мне в наследство от дедушки. Предложил ей переночевать, особо не надеясь на соглашение, однако расположение квартиры как нельзя кстати подходило практически напротив нашего учебного заведения.
Маша согласилась.
Я, как джентльмен, разумеется ушел спать в кухню на диван, предоставив рыжей бестии двуспальную кровать.
Прошла ночь порознь. Вторая. Не заметил, как пролетела неделя, а Мария с удовольствием уплетала наспех приготовленные моей рукой блины.
Мне, тогда восемнадцатилетнему юнцу, льстило, что такая девушка живет со мной под одной крышей. О чем-то большем не могло быть и речи.