Вы протектор?
Я испуганно обернулся и увидел мужчину и девушку, к рабочим поясам которых крепилось оружие из мерцающего серебра.
Кто? хрипло переспросил я.
Двое подошли ближе. Они носили серо-синие форменные куртки. Подозрение застыло на их лицах, когда им удалось меня рассмотреть.
С вами все в порядке? осторожно поинтересовалась девушка.
Я я не
Соларум зафиксировал проявление Тьмы, сказал мужчина. Вы так быстро устранили опасность?
Я не нашел что ответить. Вместо этого продолжил вглядываться в покрытые чернотой руки, стараясь сохранять равновесие.
Девушка с опасением подалась вперед.
Как вас зовут?
Мой взгляд задержался на ней. Все начало темнеть, мысли спотыкались друг об друга. В груди заболело сильнее, и откуда-то из глубины прорезался красный свет. Казалось, его видел я один. Этот свет был внутри меня. И я понимал это гораздо отчетливее, чем ответ на самый простой вопрос.
Я не знаю.
* * *Кто я?
Мы миновали несколько малолюдных улиц. Мне помогали идти, и я смутно различал дорогу.
Где я?
Мы вошли в неказистый двухэтажный дом, и, пока мужчина с кем-то говорил, девушка повела меня вверх по скрипучей лестнице.
Почему я здесь?
Что же с тобой приключилось? отстраненно произнесла незнакомка, когда я едва не оступился. Она посмотрела на прикрепленные к моей форме пустые погоны. И знака еще нет. Как ты оказался один? Новеньких же не пускают на зачистку.
Что произошло?
В конце мрачного коридора дверь, по центру четырехконечная звезда Света в окружении созвездий. Ручек не было, да они и не требовались. Девушка приложила мою ладонь к звезде. Я успел заглянуть в ее душу. То была высокая стена, увитая виноградными лозами. Теплый ветер принес с собой запах имбиря и свежей выпечки, отчего мне захотелось раствориться в этом месте.
Красный огонь. Он повсюду. Я сгораю в нем.
Дверь бесшумно отворилась. Впереди простиралась идеально круглая зала, пол которой был выстлан зеркально-черным камнем. В нем, точно в водной глади, отражался потолок стеклянный купол, за которым темнело бескрайнее ночное небо, где звезды сияли так ярко, будто стали ближе к нам. Показались чьи-то фигуры, но к тому моменту я уже почти не соображал и не смог их различить.
Кем мне теперь быть?
* * *Темные волны погребали меня под собой, лишь изредка позволяя взглянуть на реальный мир.
Люди в синей форме куда-то меня несли. На поясах у них висело оружие.
Просто дайте мне поговорить с ним! Голос на грани истерики. До меня он долетал словно из другой галактики. Пожалуйста! Я его наставник, вы должны мне позволить! Случившееся наверняка можно объяснить, это какая-то
Фри, все решится на суде, строго перебил другой. К этому выродку опасно приближаться, а тебя вообще приказано держать от него подальше.
Фри Это имя было мне знакомо. В памяти всплыл смех и черты носившей его. Я помнил глупые шутки, самоуверенность, то, как она приходила ко мне в Архив с пачкой орехового печенья, чтобы докучать однотипными насмешками.
Не называй его так! разозлилась она. И кто приказал? Паскаль?! С ним во главе это не суд, а трибунал!
Убирайся!
Черная волна обрушилась мне на голову. На самом дне ревело красное пламя. Оно затягивало, старалось поглотить. Я отчаянно сопротивлялся, но огонь подобрался вплотную.
Поднимите его.
В голове неожиданно прояснилось.
Длинный коридор, где серокаменные стены покрывала резьба, а под сводчатым потолком вместо люстр в окружении плавающих осколков стекла витали небольшие шары света. Два человека в темно-синей форме крепко держали меня под руки. Запястья оказались скованы наручниками, состоящими из света.
Я впервые трезво оценивал происходящее с тех пор, как очнулся в подворотне. Мундира на мне не было, как и рабочего пояса. Всю черную гниль с одежды выжгли.
Что вырвалось у меня. Что произошло?..
Проверьте защиту, раздался строгий голос.
Мой взгляд устремился к увесистому мечу из мерцающего серебра, а уж потом перешел к самой протекторше. Каждый ее шаг отдавал стальной уверенностью. Слегка вздернутый нос, коралловые губы сомкнуты тонкой линией. Пышные рыжие волосы стрижены диким каскадом и заплетены в косу. Большие каре-зеленые глаза. Правый пересекает узкий бледный шрам, разрубающий бровь и доходящий до середины щеки, где поперек наслаивается еще один, совсем небольшой. В зрачках нет блеска. Свет тонет в их строгой бархатистости.