Михаил Барков
Лаварденский Змей
«Рыцарь может взять ведро воды
и в миг уничтожить любой муравейник.
А если Боги тоже решат дать природе ведро?
Выстоят ли наши муравейники?»
Борен, старший разведчик армии Лавардена
Лаварден есть какое-то особое очарование и в этом городе, и в его названии. Он всегда был экономическим сердцем Верувины, в которое с Лаварского моря прибывала золотая кровь и с юга расходилась по жилам во весь остальной континент. Здесь был самый большой порт, самая крупная и разношёрстная рыночная площадь, но здесь же был и самый высокий уровень преступности. Лорд Тавиш, правитель этой провинции, отчаянно пытался пресечь воровство, уничтожить местную гильдию наёмных убийц, разогнать вымогателей и торговцев наркотическими смесями, но вечно что-то шло не так: то стражу подкупили, то убили сержанта, то разведчики заключили с кем-то более выгодную сделку, то палки в колёса вставлял тот, о ком повествует этот рассказ человек по прозвищу Лаварденский Змей, но в этих местах его чаще называли просто «Змей», а его настоящего имени почти никто не знал. Змей этот был коротко стриженным и аккуратным человеком, на первый взгляд худощавым, но под тканями он прятал тренированные мышцы и одну из причин своего прозвища: чрезвычайно гибкий скелет. Он всегда гладко брился лезвием, которое сам затачивал каждую неделю; всегда был вежлив с незнакомцами, помогал тем, кому помощь была действительно нужна, отчего у малознакомого с ним человека возникали вопросы: почему же «Змей»? И за что все жители Лавардена, включая лорда Тавиша, так его ненавидят? Ответ на эти вопросы сказал бы любой случайный лаварденский проходимец: «Потому что он вор!». И это правда, но правда недостаточно точная. Змей был вором чрезвычайно искусным, он использовал в своём ремесле все знакомства и связи, всю свою ловкость и изворотливость, а также очевидную лазейку в законодательстве Лавардена: чтобы приговорить человека к смертной казни, нужны доказательства совершённых им преступлений, а этих самых доказательств у стражи не было почти никогда. Иногда был только сам виновник происшествия, и так случилось как раз в день, с которого начинается наша история.
Змей взял на последнюю «прогулку», как он это называл, своего старого приятеля, имя которому было Джуни. Этот Джуни был таким же худощавым и цепким, но не таким изворотливым, как его наставник и напарник, ведь как раз из-за него их двоих поймали и посадили в темницу до вердикта. Одно неудачное движение, один разбитый горшок и целый особняк просыпается среди ночи. Джуни знал настоящее имя своего друга, а потому обращался к нему так:
Шэйн! раздался шёпот из соседней камеры.
Шэйн снял с себя рубашку и с обнажённым торсом сидел на коленях посреди камеры. Он закрыл глаза и внимательно слушал окружение.
Шэйн, что нам делать?! надрывистым шёпотом спрашивал Джуни.
Нам?! главный вор открыл глаза и повернулся к напарнику. Думай за себя, а я как-нибудь разберусь.
Ты же не бросишь меня здесь?!
Шэйн поднялся, подошёл к замку, удерживающему дверь камеры, просунул руки между прутьев и стал взвешивать его в ладони и шевелить.
Шэйн! повторял Джуни, и теперь уже явно раздражал этим молчаливого собеседника.
Шэйн подсел ко второй клетке и жестом подозвал его Джуни тут же подполз вплотную и прислонил лицо к прутьям в надежде услышать спасительное слово.
Что такое? спросил он, глядя Шэйну в глаза.
Наставник не оправдал ожиданий: мёртвой хваткой цапнул его за нос, потянул на себя и прошипел:
Если ты не заткнёшь свою пасть, я сдам им расположения всех твоих тайников. Мы были вместе на деле, но попались, и теперь каждый сам за себя, понял? Хватит меня доставать своими: «Шэ-эйн, спаси меня, Шэ-эйн, ты же не бро-осишь!». Заткнись!
Джуни закряхтел от боли, откинулся назад и, потирая красный нос, обиженно смотрел на Шэйна. В ближайшем коридоре послышались звонкие шаги латных ботинок. Они эхом разносились по холодным помещениям темницы и, едва заслышав их, Шэйн упал на каменный пол и съёжился, изображая боль в животе. В комнату зашёл стражник с факелом в руке и мечом в ножнах. Он осмотрел двух заключённых и усмехнулся:
Вот так улов! Тинлер сказал, что поймали каких-то ворюг-неудачников, а это сам Змей!
Шэйн поднял лицо, прекратил свою актёрскую игру и внезапно выпрямился в полный рост: