Не смог перечить он.
Крепка броня, стрела звенит
На тетиве дрожа.
Сильна любовь, но не сильнее
Острого ножа.
Отец вернул беглянку дочь
И в цепи заковал.
А через год уже другой
Уста ей целовал.
А что осталось от души
Прекрасной Девы той?
Кто знает? Слезы лишь вода!
Вода течёт рекой
В краю луны цветут сады
Прекрасно-алых роз
Молодой человек сидел на останках лестницы, окружённый рассыпавшимися, подёрнутыми мхом, камнями, и играл на арфе, меланхолично перебирал струны пальцами. Он явно был благородного происхождения крестьяне в их краях так не одевались. Рубашка с длинными рукавами, стянутыми у узких запястий, была из алого шёлка, с богатой вышивкой у ворота. Его блио, тоже из шёлка, только чёрного, было застёгнуто пряжкой из драгоценных камней.
Незнакомцу было немногим больше двадцати лет и Вильма подумала, что он настоящий красавчик: широкоплечий, узкобёдрый и высокий. Чёрные волосы свободно спадали до плеч, перехваченные у висков серебристым обручем. О его острые скулы можно было порезаться, а длинные ресницы не могли пригасить яркую синеву взгляда. И лишь бледная фарфоровая кожа неестественно контрастировала с чёрными прямыми волосами.
Арфа, издав нежное, протестующее треньканье, стихла до Вильмы вдруг дошло, что пробирающие до дрожи синие глаза смотрят на неё. Незнакомец рассматривал её так же пристально, как и она его.
Кто ты? спросил он.
ГЛАВА 2
Вильма знала, что она красива. Её платиново-белые, будто сотканные из лунного серебра, волосы, напоминали о ночных духах тех, что, по преданиям, являются к мужчинам во снах и лишают их силы и разума. В любой толпе, благодаря этим необычным волосам, девушку легко было отыскать, выхватить взглядом, если только она не скрывалась под Чарами Невидимости. Свой необычный цвет волос, как и магический дар, она унаследовала от отца, представителя расы хайримов, заклинателей стихий и духов, провидцев и чародеев. От него же были у неё необычные, фиалковые глаза.
Незнакомец, судя по выражению лица и взгляду, успел отдать дань необычной внешности Вильмы, взирая на неё с немым изумлением невольно начинаешь недоумевать, если там, где минуту назад ничего не было, кроме камней и мхов, вдруг, прямо из воздуха, материализуются прекрасная девица.
Вильма не смогла подавить смешок:
Я прекрасный призрак Прекрасной Девы. Ваши песнопения потревожили мой покой, о, юный трубадур, нараспев проговорила она. Я пришла взглянуть, кто орошает заброшенные руины чудесными звуками это ваша арфа? сменив тон, буднично спросила она.
Странный вопрос, прищурился незнакомец. Конечно, моя. Стал бы я играть на чужой арфе?
По-настоящему странен тот, кто решает петь в проклятых развалинах. Что за фантазия тащить с собой в такое место музыкальные инструменты?.. Арфа же тяжёлая!
Незнакомец улыбнулся. Улыбка у него была красивая.
Отставив арфу в сторону, он поднялся и отвесил нарочитый поклон:
Простите, что нарушил ваш покой, Прекрасная Дама. Надеюсь, моя песня пришлась вам по душе?
Ну, не знаю в целом она очень мелодичная и поэтичная. И у вас красивый голос.
Благодарю.
Не стоит благодарности.
Позволю себе с вами не согласиться. Бродячим трубадурам всегда требуется награда.
Вильма похлопала длинными ресницами:
Место для заработка вы выбрали не самое удачное. В этих краях вас разве вороны чем одарят?
Вы не похожи на ворону.
Незнакомец, скрестив руки на груди, прислонился плечом к стене. Словно ненароком он перекрыл Вильме путь к отступлению, закрывая собой проход. Это не укрылось от её внимания, но вида она не подала, хотя внутренне насторожилась.
На кого же я похожа?
На белого кречета.
Вильма обиженно поджала губы. Она всегда считала себя нежной, а кречет как бы не слишком милая птица.
Летаешь ты так же быстро, как он? прищурился незнакомец. Если я тебя поймаю, красавица, то возьму плату за свою песню поцелуями.
Не много ли хочешь, певец?
Брать нужно либо всё, либо ничего, иначе какой смысл?
Во время их короткого диалога он медленно наступал, она пятилась.
Мои поцелуи стоят дорого. Сладкой песенкой их не купить.