Винни взяла пиалу из рук Люка и мельком взглянула на Сесилию сестра уже поднесла чашку к губам. И Винни выпила всё до капли.
Если бы только дети знали
что они не достойны даже называться моими родственниками! Проклятье!
Я.
Ничего.
Они.
Ни за что!
Во мне нет ДАРА, ни единой капли магии! Я пробовал бесчисленное количество раз, сосредотачивался, плакал и молился, сломал в ярости три деревянные ложки. Ничего, никакой реакции. Только лёгкое бурление в кастрюле. От разочарования у меня снова противно заболел живот, и мне пришлось провести много времени в постели. Книга у меня, но я не могу ею воспользоваться. Какая трагедия! Впору отчаяться!
Что мне теперь делать? Я трижды проверил запасы лакричных конфет. Это катастрофа! Они заканчиваются, а другие взять негде! Вдобавок ко всему сопливые кузины украли мой сундук с тщательно рассортированными леденцами! Неужели я должен сдаться? Нет! Ни за что! Меня вынуждают действовать! Действовать? Но что я могу сделать? Без ДАРА рецепты бесполезны.
Боже мой, всякий раз, глядя в зеркало, я едва сдерживаю тошноту. Я взрослый, а уже десять лет выгляжу, как пятнадцатилетний подросток! Стоя перед зеркалом, я каждый раз себя спрашиваю: если я не смогу ничего исправить, что же со мной будет? И что я слышу в ответ? Ничего! Может, мне стоит снять все зеркала?!
Правда, кое-что я ещё могу сделать. План запасной, почти бесполезный, но они мне поверят! О да! Со взрослыми будет не так сложно, как с пятилетним малышом. Взрослые ведут себя как взрослые! Надо разыграть для них пьесу, взять правильную ноту, надеть правильную униформу и они поверят! А вы там, в бразильских лесах, берегитесь! Я о вас не забыл
Винни открыла глаза, которые зажмурила, когда пила зелье. Похоже, ничего страшного не произошло. Она была жива, дышала, но почему-то лежала на скамье, а Генри гладил её по лицу. Бабушка, Нинетт и Адам стояли рядом и смотрели на неё сверху вниз. Винни осторожно отвела руки Генри и села. По другую сторону стола на скамье лежал Престон, а над ним возвышались Мариса, дедушка и Хьюго. Похоже, у него тоже закружилась голова. Но тут Престон сел, моргнул и усмехнулся, блеснув ровными белыми зубами. Что это с ним?
Погодите-ка Ещё один Престон сидел рядом с ней, вместе с Люком, и она Наконец она всё вспомнила она же должна была превратиться в Люка! И что? Получилось? Винни взглянула на свои руки вроде бы совершенно нормальные, да и в остальном она чувствовала себя, как обычно. Ну, может, скаутская форма стала чуть теснее, чем раньше.
Винни пропала, сказал Генри. Его нижняя губа мелко задрожала.
Нет, Генри, рассмеялась она и попыталась притянуть брата ближе, но он увернулся. Тьфу ты, а вот её голос звучал по-другому! Люк испуганно смотрел на неё округлившимися глазами. Извини, потом всё будет, как раньше, если мы Ой-ой-ой! Какой странный голос! И косы исчезли. Винни ощупала голову и обнаружила, что подстрижена коротко, как Люк. У неё теперь всё, как у Люка!
Чувак! Что тут творится! А? Это заговорил настоящий Престон. Не тот, который сидел за столом в разорванной на плече бежевой бойскаутской рубашке. Она так и осталась на превратившейся в Престона Сесилии.
Да, это неожиданно. И мы не смогли вас к этому подготовить. Вы бы всё равно нам не поверили, проговорила Сесилия и встала. Она провела ладонью по затылку. Ух ты! Кошмар! Каждое дуновение ветерка чувствуется. Мне нужно зеркало, сейчас же!
«О Боже, подумала Винни, это действительно невероятно, два одинаковых Престона! Значит, сработало превращение сработало на сто процентов!» Она улыбнулась и встала.
Фантастика, пробормотал Адам, а остальные благоговейно молчали.
Что дальше? воскликнул Престон, очевидно, оправившись от медлительности. Что вы будете делать с нашими телами?
Он спросил не обеспокоенно, а скорее с любопытством.
Пусть другие вам всё объяснят, спросите Хьюго или дедушку, а мы скоро вернёмся, крикнула Винни и побежала следом за сестрой, как две капли воды похожей на Престона.
В каюте Сесилии на внутренней стороне двери было узкое зеркало, и сёстры, толкаясь, пытались получше разглядеть друг друга.
Это безумие, в голове не укладывается, в десятый раз повторила Сесилия, и Винни подумала, что в смехе сестры слышатся недоверчивые нотки. Какая смуглая кожа! Великолепная! Винни, потрогай! А глаза! На моём лице его потрясающие глаза!