Ничего, я справлюсь, тихо произнесла она. А об остальном даже думать не стану.
Насчёт «остального» Винни тоже пока ничего не решила. Как вести себя как мальчик несколько дней, ведь они другие? У Винни, конечно, есть младший братишка, с которым она проводила много времени. И всё же думать о предстоящем превращении было очень страшно!
Всё будет в порядке, вот увидишь! сказала Сесилия и бросилась догонять Престона.
Винни нервно сглотнула. В отличие от неё, Сесилия съела конфету для храбрости! Ладно, о проблемах она подумает позже, а пока нужно убедить мальчиков не возвращаться в интернат, а разрешить Винни и Сесилии пойти туда в их обличье. Только бы волшебные леденцы подействовали!
Не время сомневаться, конечно, всё получится! А вдруг бабушке с дедушкой, Хьюго, Марисе и Нинетт или даже Адаму придёт в голову самим отправиться в замок? Винни глубоко вздохнула, медленно шагая по палубе за остальными. Из задумчивости её вывел возглас Марисы:
Дети, я испекла торт!
Идёмте скорее на нижнюю палубу! пригласил всех дедушка. В просторном камбузе[2] за столом гостей уже ждали Хьюго, бабушка, Нинетт и Адам.
Вы останетесь поиграть со мной, когда Винни и Сесилия уйдут? разглядывая мальчишек, спросил Генри.
Ой. Не знаю, сказал Престон, с тревогой оглядываясь, как будто не знал, как попал на корабль вместе с приятелем.
Разве мы не должны. Вернуться в школу?
Конечно, но сначала по кусочку торта! Мариса протянула каждому по тарелке с угощением. Простите, niños, ребята, у нас мало времени на неспешный послеобеденный чай!
Совершенно верно, Мариса, сказал Хьюго. Время уходит! И эффектно замолчал.
«Он прав, подумала Винни. Когда мы вернёмся в школу-интернат, Престону и Люку придётся объяснить, где они провели столько времени. А наказания Альберта более чем ужасны!»
Мы должны вам кое-что объяснить! продолжил Хьюго. Но сначала ответьте на один вопрос: этот Альберт, который учится с вами в школе-интернате, вас контролирует?
Кто? Люк и Престон уже набили рты пирожными, и на их лицах отразилось недоумение.
Чувак! пояснила Винни. Парень, который отправил вас подметать стоянку!
А, мистер Кинг! воскликнул Люк, и Престон медленно кивнул.
Мистер Кинг! Собравшиеся за столом тихо застонали.
Это Альберт так себя называет? первым спросил дедушка.
Кто? не поняли Люк с Престоном.
Винни стиснула зубы. Волшебные леденцы справились с замешательством и страхом, но мысли в головах мальчишек поворачивались очень медленно. Поразительно, какие мерзкие дела натворил Альберт, раздавая украденные лакричные леденцы
Дело в том, что этот мистер Кинг, как вы, очевидно, его называете, очень опасный преступник! проговорил дедушка. Он уже причинил много вреда. Он воровал, обманывал, безнаказанно манипулировал окружающими!
Неужели? Престон, казалось, не особенно проникся сочувствием.
О да, и он не остановится, если мы не вмешаемся! сообщила бабушка. Он украл у нас ценную книгу и унес её в замок, и теперь нам необходимо её вернуть!
С помощью этой книги он может управлять людьми. Многими людьми! Дедушка угрожающе наставил на мальчишек указательный палец. Он много лет творит зло, и у него большие планы! Уж я-то знаю своего племянника!
Ничего. Я ничего. Престон медленно поднял руки. Об этом. Не знаю.
Мистер Кинг. Действительно. Бывает вступил в разговор Люк. Не знаю. Странным.
Если он. Против вас. Это совсем. Не смешно, выговорил Престон. Ему всё ещё требовалось много времени, чтобы закончить фразу, но слова он подбирал гораздо быстрее. Престон указал на Люка. Я с ним. В одной комнате. Потому что сейчас каникулы. И снова замолчал. Мы Львы! Это хорошо. Не знаю. Мистер Кинг любит наш дом Львов. Он тоже Лев. И мы не получаем. Самые худшие. Наказания.
«Ну и ну, Престон! подумала Винни. Целую речь произнёс!» Она вздохнула. Как же им заставить несчастных мальчишек трижды поклониться и передать им с Сесилией волшебные леденцы? Иначе никакого превращения не получится. А ещё нужно будет переодеться в школьную форму, узнать систему прохода в школу, выяснить, где в замке их спальня, что предстоит сделать завтра утром и многое другое
Не поможете ли вы нам сразиться с этим самозваным королём Альбертом? спросил Адам. Нельзя позволить ему и дальше делать плохие вещи.