Мама вырезала все статьи про нас и вложила в альбом. У папы в ветеринарной лаборатории коллеги просили автограф. Соседи собирались у родителей дома, чтобы смотреть по телевизору выпуски новостей о предстоящем полете.
Конкурсный отбор на участие в экспедиции к краю Вселенной продолжался одиннадцать месяцев. Подать заявку нас убедила неугомонная Эшли. То есть, и мы с Зойкой, конечно, очень хотели и заявиться, и победить шутка ли, первый в истории человечества полет к границам нашего Мира! Любой из десятков тысяч звездолетчиков Исследовательского Космофлота мечтал об участии в этой миссии с того момента, как Академия Дальнего Космоса объявила о подготовке к полету и наборе экипажа. Конкурс почти в пятнадцать тысяч претендентов на место нас не пугал, однако по некоторым обязательным требованиям мы не проходили: например, для подачи нужно было иметь не менее трех «миллионных» полетов, а мы за миллион световых лет ходили только один раз, к аномальной системе Трицератопса на окраине карликовой галактики в Фениксе. У Зойки не хватало личных суток налёта: с Эшли мы работали вместе почти десять лет, с первых дней в космосе, а она присоединилась к нам через два с половиной года, когда решила, что одной подводной археологии ей в жизни мало.
Ну и что? отвечала Эшли. Будем подаваться как экипаж, тогда совокупного налёта получится даже больше, чем нужно. Мне ребята из Третьей Межгалактической эскадры сказали, что экипажам пройти будет легче, чем по индивидуальным заявкам. К тому же у нас самый высокий в дивизионе рейтинг работы с научными группами, а кэп лучший атмосферный пилот во всем Исследовательском Космофлоте, это каждый знает.
Не думаю, что для такой экспедиции мои навыки десантирования на агрессивных планетах будут решающим преимуществом, заметил я. Да и «миллионников» все равно не хватает.
Эшли только отмахнулась.
Это все формальности. Поверьте мне: мы пройдем конкурс первыми и наиболее стабильно!
В общем, в начале июня 2020-го, едва вернувшись с Сунсага, откуда в который раз вытаскивали застрявшую там команду палеоксенологов, мы прямо с космодрома махнули на глайдере через океан подавать заявку в Среднерусский филиал Академии Дальнего Космоса.
Я помню тот летний день. Мы оставили глайдер на круглой площадке на вершине холма; вокруг, сколько хватало взгляда, под ярко-синим безоблачным небом расстилались просторы густых лесов и широких полей с лентами тихих рек; среди пологих холмов пышными соцветиями всех оттенков зелени возвышались отдельные купы деревьев. Солнце сияло в зените, и ему откликались ослепительной белизной кубические корпуса и устремленные вверх башни Академии, стилизованные под первые ракетные корабли, и сверкал алмазными гранями широкий стеклянный купол центрального здания.
Мы спустились с холма по мощеной светлой плиткой тропинке и ступили на длинную прямую аллею, что вела через зеленое поле к главному входу. По обе стороны аллеи возвышались молодые дубы, между которыми на постаментах стояли скульптуры, всего числом сто одиннадцать: память о тех, кто не вернулся домой за двадцать семь лет межзвездных полетов. Четырнадцать астронавтов погибли при высадке и первичном исследовании новых планет; тридцать два в открытом космосе, из них только девять при обстоятельствах, которые удалось доподлинно установить; еще шестьдесят пять звездолетчиков исчезли безвестно суровое напоминание всем нам о том, что во Вселенной непознанного человеком остается куда больше, чем изученного. В конце аллеи есть сто двенадцатый постамент, он пустой, без памятной надписи символ готовности к новым жертвам во имя познания, бесстрашный взгляд в будущее. Каждый, кто проходил этой аллеей, должен был осознавать, что завтра на свободном пока постаменте может появиться его имя.
Мы шли молча меж двух рядов белоснежных скульптурных портретов погибших товарищей, и я, как всегда здесь, вспоминал героические вехи освоения дальнего космоса. Ты ведь тоже не забыла их, Нина?..
Формально первой в истории межзвездной экспедицией считается полет к Альфа Эридана в 1998 году. Его совершил исследовательский крейсер «Заря», оснащенный опытным образцом первого SQR двигателя с максимальной дальностью субквантового прыжка всего в сто световых лет. Чтобы добраться до Ахернара, им понадобилось прыгнуть два раза, причем перезаряжаться между переходами пришлось больше восьми недель!