Может, сейчас они вместе.
Ой, нет. Томма я оставил во Флориде. Путешествовать он не любил никогда.
Мы не воспринимаем друг друга слишком серьезно, в чем есть серьезный плюс. Краска у него на кистях не то бордовая, не то синяя, а на одном пальце пятно чистейшего красного цвета.
Секретарь директора снова у микрофона. Парад почти закончился.
Я рад, что ты нашел меня, говорит Ной.
Я тоже. Хочется взлететь, ведь это так просто. Ной рад, что я его нашел. Я рад, что я его нашел. Мы не боимся об этом говорить. Я давно привык к намекам и противоречивым сообщениям, которые могут означать то, что, кажется, означают. Игры и состязания, роли и ритуалы, разговоры на двенадцати языках сразу, чтобы замаскировать правду. К прямолинейной, честной правде я не привык.
От нее мне буквально крышу сносит.
По-моему, Ной это чувствует. Он смотрит на меня, обворожительно улыбаясь. Другие зрители из нашего ряда поднимаются и толкаются. Они хотят выбраться в проход и вернуться к своим делам, а мы их задерживаем. Хочу, чтобы время остановилось.
Время не останавливается.
Двести шестьдесят три, говорит мне Ной.
Что?!
Это номер моего шкафчика, поясняет он. Встретимся после занятий.
Теперь я не хочу, чтобы время останавливалось. Хочу перемотать его на час вперед. Ной стал моим «до тех пор как».
Когда мы выходим из спортзала, я перехватываю взгляд Кайла. Мне по барабану. Джони с Тедом наверняка ждут меня под трибунами для подробного отчета.
Могу свести его к одному слову: радость.
Коридорный трафик (с вытекающими сложностями)
Самолюбие порой крайне утомительно. В течение следующего часа мне хочется и постричься, и переодеться, и выдавить прыщ у самого кончика носа, и сделать свои бицепсы рельефнее. Но хотелки остаются хотелками, потому что 1) они нереальны; 2) любую из этих метаморфоз Ной заметит, а я не хочу показывать ему, как сильно на него запал.
Пусть мистер Б. меня спасет. Пожалуйста, пусть его сегодняшний урок сразит меня наповал и я забуду о том, что меня ждет по его окончании. Но мистер Б. скачет по классу с антигравитационным энтузиазмом, и я чувствую себя чужим на его празднике жизни. «Двести шестьдесят четыре» моя новая мантра. Я перебираю эти слова в голове, надеясь уловить их особый смысл (помимо номера шкафчика). Снова и снова я прокручиваю наш диалог с Ноем, чтобы выучить его наизусть, ведь в тетрадку записывать слишком рискованно.
Проходит час. Едва дождавшись звонка, я срываюсь со своего места. Где шкафчик 264, я не знаю, но стопроцентно выясню.
Я ныряю в людный коридор: там и раскованного характера встречи-воссоединения, и бои у шкафчиков. Вот шкафчик 435 я совершенно не в том коридоре.
Пол! кричит кто-то. По́лов в школе не так много, так что вряд ли зовут кого-то другого. Когда я неохотно оборачиваюсь, Лисса Линг уже готова дернуть меня за рукав.
Я знаю заранее, что ей нужно. Лисса Линг снисходит до общения со мной лишь потому, что хочет заполучить меня в комитет. Она возглавляет школьный комитет по назначениям в комитеты, несомненно, потому что идеально для этого годится.
Ну, Лисса, что тебе на этот раз? спрашиваю я. Она к такому обращению привыкла.
Вдовий бал, отвечает она. Хочу, чтобы ты занялся его организацией.
Я сильно удивлен. Вдовий бал для школы событие крупное, организатор отвечает и за декорации, и за музыку.
Я думал, бал организует Дэйв Дэвидсон, говорю я.
Так и было, вздыхает Лисса. А потом он вдруг подался в готы.
Круто!
Нет, не круто. Ограничивать людей черной одеждой нельзя. Так ты согласен или нет?
А немного времени подумать можно?
Шестнадцать секунд.
Я считаю до семнадцати и отвечаю:
Я согласен.
Лисса кивает, обещает завтра утром сунуть мне в шкафчик листок с программой и уходит.
Знаю, что программа будет причудливая. Бал учредили лет тридцать назад, после того как местная вдова внесла в свое завещание оговорку о том, что средней школе надлежит ежегодно устраивать пышный бал в ее честь. Похоже, при жизни оттянуться она любила. Единственным условием было держать ее портрет на видном месте, а еще (тут и начинаются причуды) чтобы с ним потанцевал как минимум один двенадцатиклассник.
Поначалу я отвлекаюсь мыслями о тематическом оформлении бала. Потом вспоминаю, ради чего дожил до конца занятий, и продолжаю поиски шкафчика 264 пока меня не останавливает учительница английского, чтобы похвалить за чтение Оскара Уайльда на ее вчерашнем уроке. Ее не отошьешь, как не отошьешь и Беспредельную Дарлин, интересующуюся, справилась ли она со своей двойной ролью на Прайд-параде.