С экзаменами все пошло по сакральной чакре.
Сцендвижение и творческий экзамен перенесли на начало недели. Окей, акробатический этюд, стихотворение, отрывок из прозы, басня. Без проблем. А в пятницу уже собеседование с руководителем курса. Так что, как бы ты идеально не сдал первую часть, если ему не подходишь все вышеперечисленное можешь засунуть себе в корневую чакру. И свои 100 баллов по ЕГЭ туда же.
Итак, пятница.
Родители снова дернули Раду. Теперь она стояла вместе с Женей у дверей аудитории и смотрела на часы каждые пять секунд. Ректор появился примерно через пятнадцать минут после начала. Почесал седую бороду, поправил очки. Молча открыл дверь и скрылся за ней. За ним проследовал какой-то пожилой, жабообразный член комиссии и ассистентка Ветрова. Такая худая, сутулая, с челкой.
Я на работу опаздываю. Шепнула Рада Жене на ухо.
Мы здесь тоже, между прочим, работаем! взвизгнула ассистентка, хлопнув дверью.
Ладно хоть Женю вызвали первым. Впрочем
А вы, молодой человек, целенаправленно к Ветрову, так ведь? ректор в очередной раз почесал бороду и прищурился.
Да, все верно. Улыбнулся Женя.
Тогда сразу вас разверну, пожалуй. В этом году он курс не набирает.
Женя вышел из аудитории. Все вокруг казалось таким нереальным. Ткни пальцем и декорация посыплется.
Щибаль, прошипел он, задев плечом стену.
И снова белый шум. Как будто все звуки вокруг слились воедино.
Запахи растворимого кофе и табака словно вытолкнули его на поверхность из-под толщи воды.
Рады нигде не было. Видимо, уехала в офис. Надо успокоиться, попить горячего шоколада и дождаться ее. Или не дождаться.
Женя подошел к автомату с кофе и снеками. Тому, что рядом с табличкой «НЕ КУРИТЬ!» той самой, о которую каждый уважающий себя студент хоть раз да тушил «бычок». Порылся в кармане. Нащупал только «сотку». Мелочью греметь не охота, но что поделать. Сахар поднять важнее. Машина зажевала купюру. И тут же выплюнула. Женя перевернул «сотку» и снова вставил. Опять выплевывает.
В реанимации он сейчас. Не знаю, кого на роль ставить. Не спрашивай. Очень знакомый голос за спиной едва не сорвался на крик.
Женя оглянулся. Первое, что бросилось в глаза Тэм-о-шентер. Или просто тэм широкий шерстяной берет с помпоном на макушке. Именно он позволял выделяться из толпы Юрию Ветрову, писателю, режиссеру и руководителю курса актерского мастерства.
Помять надо. Ветров взялся двумя пальцами за край купюры, которую держал Женя и потянул на себя.
У вас все в порядке? эти слова сами вырвались у Жени. Будто кто-то произнес их за него. А на щеках выступил горячий румянец.
Пока не знаю. Юрий уставился на Женю так, что у того выступил румянец на щеках. Первый курс? Актерский? Ветров перевел взгляд на отражение Жениного лица в стекле автомата.
Примерно через двадцать минут Женя бежал по улице. Происходящее все еще казалось ему сном. Но теперь это было осознанное сновидение. Где он, как сновидец, стоял у руля. Нельзя терять ни минуты. Впереди проба. На роль в новом спектакле. Пьеса Хэмптона. Та самая, «Полное затмение». Даже с учетом того, что это запасной состав сон был слишком хорошим. Только бы не проснуться.