Всех, кто разогревает «Поп-тартс», надо сразу отдавать под суд, заявляет Хейли.
А потом в тюрьму, добавляю я.
И в принудительном порядке кормить обычными «Поп-тартс», пока они не признают, до чего это вкусно, подхватывает Майя.
Решено, заканчивает Хейли и бьет по столу, точно вынося приговор.
Да вы поехавшие, говорит Люк, спрыгивая со стола. Он пристально смотрит на волосы Хейли. Кажется, краска проела тебе мозги.
Когда он поворачивается, чтобы уйти, Хейли отпускает ему оплеуху. Она покрасила отдельные пряди синим и срезала волосы до плеч. Помню, в пятом классе она решила подстричься во время теста по математике, просто потому что ей так захотелось. И тогда мы впервые осознали, что ей пофиг на мнение окружающих.
А мне нравится синий, Хейлс, говорю я. И стрижка твоя тоже.
Ага. Майя улыбается до ушей. Вылитый Джо Джонас[38].
Хейли мгновенно оборачивается и испепеляет нас взглядом. Мы с Майей хихикаем.
Фишка в том, что где-то глубоко на ютьюбе зарыто видео, где мы втроем открываем рты и притворяемся, будто играем на гитарах и ударных под песню Jonas Brothers. Хейли была Джо, я Ником, а Майя Кевином. На самом деле я тоже хотела быть Джо (потому что была тайно в него влюблена), но Хейли так настаивала на своем, что я возражать не стала. Я часто позволяю ей командовать и поступать по-своему. До сих пор. Видимо, это неотъемлемая часть Старр-из-Уильямсона.
Безумно хочу найти то видео, говорит Джесс.
Ну уж нет! вопит Хейли, соскакивая со стола. Никто и никогда его не найдет. Она садится напротив нас. Никогда. Ни-ко-гда. Если вспомню пароль от того аккаунта, то вообще удалю.
О-о-о, а как он назывался? спрашивает Джесс. Что-то вроде JoBro Lover[39], нет? Стоп, точнее, JoBro Lova. В средних классах все любили так писать.
Я ухмыляюсь и тихонько замечаю:
Почти угадала.
Хейли быстро переводит на меня взгляд.
Старр!
Майя и Бритт начинают ржать.
В такие моменты в Уильямсоне я как в своей тарелке. Я нашла здесь близких себе людей и столик, где можно проводить время вместе, даже несмотря на кучу ограничений, которые на себя наложила.
Ну хорошо, улыбается Хейли. Все с вами понятно, Майя Джонас и «Звездная девочка-Ника-2000»
Кстати, Хейлс, перебиваю я, пока она не успела произнести мой старый ник до конца, и она улыбается еще шире. Как каникулы прошли?
Хейли перестает улыбаться и закатывает глаза.
Ох, да чудесно. Папа с Любимой Мачехой потащили нас с Реми в дом на Багамах для «воссоединения семьи».
И бам! Я чувствовала себя как в своей тарелке, но теперь чувству конец. Внезапно я вспоминаю, как сильно отличаюсь от большинства в этой школе. Меня с братьями на Багамы «тащить» бы не пришлось будь такая возможность, мы бы добрались туда вплавь. Для нас семейный отпуск значит выходные в местном отеле с бассейном.
Прямо как мои родаки, вздыхает Бритт. Третий год подряд возят нас в гребаный «Мир Гарри Поттера»[40]. Меня уже тошнит от сливочного пива и пошленьких семейных фоток с волшебными палочками.
Охренеть. Кто вообще, блин, станет жаловаться на «Мир Гарри Поттера»? Или на сливочное пиво? Или волшебные палочки?
Надеюсь, про мои весенние каникулы никто не спросит. Они ездили в Тайбэй, «Волшебный мир Гарри Поттера» и на Багамы. А я тусовалась у себя в районе и видела, как коп убивает моего друга.
Ну ладно, наверно, на Багамах было не так уж плохо, говорит Хейли. Предки грозились, что мы будем заниматься всякой семейной фигней, но в итоге мы делали что хотели.
И поэтому ты постоянно мне писала? смеется Майя.
Ну так я этого и хотела.
Каждый день, с утра до вечера, добавляет Майя. Забив на разницу во времени.
Да пофиг, Коротышка. Сама ведь с удовольствием со мной болтала.
А, вставляю я. Круто.
Но на самом деле нет. Мне Хейли за каникулы не написала ни разу. Последнее время она вообще мне почти не пишет. В лучшем случае раз в неделю, а раньше писала каждый день. В наших отношениях что-то изменилось, но ни одна из нас этого не признает. В Уильямсоне мы общаемся нормально, вот как сейчас, но за пределами школы лучшими подругами быть перестали. Не знаю почему.
А еще она отписалась от моего тамблера и не догадывается, что я в курсе. Однажды я запостила фотографию Эмметта Тилла, чернокожего четырнадцатилетнего мальчика, которого в 1955 году убили за то, что он свистнул вслед белой женщине. Его изуродованное тело не было похоже на человеческое. Возмущенная Хейли моментально от меня отписалась. Я думала, ей трудно поверить, что кто-то мог поступить так с ребенком, но нет. Она не могла поверить, что я перепостила такую ужасную картинку.