Дмитрий Хаустов
Берроуз, который взорвался. Бит-поколение, постмодернизм, киберпанк и другие осколки
© Дмитрий Хаустов, 2020
© ООО «Индивидуум Принт», 2020
Однако волнение, огромное волнение началось именно с этого
Эта книга выросла из волнующей завороженности. Вспомните зеленый огонек а наш герой о нем всегда помнил, на который по вечерам смотрел Джей Гэтсби у Фицджеральда, но представьте при этом, что огонек не один, его много: пульсирующий в стробоскопических вспышках, он бьется тут и там, разбросанный по всему берегу, слепящий и неумолимый. Так и с Берроузом. Столкнувшись однажды с его пульсирующим присутствием, можно почувствовать головокружение и дурноту, а можно гипнотическую зачарованность. Вымарать это присутствие из личного опыта вряд ли получится. «Теперь, когда его мечта так близко, стоит протянуть руку и он поймает ее. Гэтсби верил в зеленый огонек, свет неимоверного будущего счастья, которое отодвигается с каждым годом. Этот отрывок остается с читателем и становится частью его внутреннего ландшафта, чем-то соизмеримым заложенной в нем способности к восхищению»{1}
Так получилось, что Берроуз везде. Вот я рассматриваю большой электронный архив черно-белых фотографий. Берроуз, Гинзберг и Керуак. Берроуз и Боуи. Берроуз и Мадонна. И Леонардо Ди Каприо. И Курт Кобейн. И Энди Уорхол. И Жан-Мишель Баскиа. И Дэбби Харри. И Патти Смит. И Фрэнк Заппа. И Джимми Пейдж. И Стинг. И Мик Джаггер. И Фрэнсис Бэкон. И Дэвид Кроненберг. И так далее вплоть до его изображения на обложке альбома The Beatles «Sgt. Peppers Lonely Hearts Club Band» между Мэрилин Монро и индийским гуру Бабаджи. Всюду Берроуз, этот, казалось бы, незаметный мужчина в костюме с морщинистым вытянутым лицом и пронзительным взглядом.
В документальном фильме «Человек внутри» (англ. «William S. Burroughs: A Man Within», 2010) Патти Смит говорит: «Казалось, что Уильям связан вообще со всем». Область воздействия его литературных экспериментов распространяется далеко за пределы поэзии рок-н-ролла или битнической поэзии и прозы. Кино: Ван Сент, Кроненберг Музыка: панк-рок или тот же Боуи Реклама? О да: Nike или пособия о том, как бросить курить Одна оконечность этой необозримой области в сложнейших философемах Делёза и Гваттари, которые много и часто пишут о Берроузе (о нарезках с места в карьер, в первом же плато под названием «Ризома»{2}), или у Марка Фишера в его знаменитом «Капиталистическом реализме»{3}. Другая на противоположном полюсе, в не самом, что уж там, интеллектуально искушенном жанре баттл-рэпа (Slovo SPB, финал 2016 года, VS94SKI vs. SEIMUR, первый раунд VS94SKI: «А чем докажешь, что это не метод нарезок Берроуза?»). Размах поражает, и это еще не предел.
В поп-культуре второй половины ХХ века, да и в начале века XXI место Берроуза уникально хотя бы по сочетанию глубины художественного жеста с его повсеместным распространением. Но эта банальная констатация лишь тезис-минимум. Тезис-максимум звучит так: Берроуз не просто современен своей культуре, он современен и нам сегодняшним, тем, кто живет в немыслимом галопировании наук и в темном повороте постгуманитаристики, в модной стилистике нечеловеческого и постантропоцентрического мира эпохи антропоцена, мира, зажатого между неовиталистическим и кибернетическим, киберпанковым воображаемым. Этому миру Берроуз современен настолько, что, кажется, он его и придумал. Известна байка отца киберпанка Уильяма Гибсона о том, как он решил стать писателем, прочитав одновременно Эдгара Р. Берроуза и Уильяма С. Берроуза. Но между двумя Берроузами пропасть: один так и осел в призрачном гетто устаревшего юношеского чтива, другой взорвался на мириады осколков, зеленых огней с того берега, и по сей день озаряющих свой век случайными вспышками.
Идти на структурные эксперименты с таким автором, как (взорвавшийся) Берроуз, было бы глупо сродни попытке перевспоминать Пруста или перецитатить Джойса. Поэтому книга написана в целом классически: повествование следует хронологии, биографический материал перемежается с разбором главных берроузовских текстов в их историко-культурном контексте. Технической задачей было вычитать у/из Берроуза определенный метод едва ли простой, скорее многосоставный, благодаря которому он добился столь основательного присутствия в последующей культуре. Задачей руководящей, личной соизмерить героя, то есть мои несовершенные знания о нем, с «заложенной» во мне самом «способностью к восхищению».