Где мы? хриплым, простуженным голосом спросил Вард меня, и это стало сигналом действия для мавок.
Хоровод бледных девушек с зелёными волосами закружился вокруг нас, и, когда луна на мгновение вырвалась из объятий облаков, стало заметно, что рубахи их рваные, а иногда я могла разглядеть прозрачные спины мавок, в центре которых светилось небьющееся сердце. Круг начал сужаться, и вот уже холодные руки схватили Варда и начали щекотать. Тот сначала засмеялся, а потом закричал.
Что же делать? Я знала, что мавки не успокоятся, пока не защекочут его до смерти. В памяти всплыла история, рассказанная Астромерией в начале нашего знакомства: мавки любят шутки. Но ни одна смешная история не приходила мне на ум.
«Что же ещё? Волосы! Мавки любят расчёсывать волосы!» вспомнила ещё один её рассказ и громко крикнула:
Стойте, у меня для вас подарок!
Я сорвала с головы ободок и кинула его в сторону болота. Мавки рассмеялись и, бросив Варда, помчались к мутной воде между кочками. Сама я подбежала к мальчику с зеленоватым лицом. Он силился что-то сказать, но у него это плохо получалось.
Бежим, пока они не опомнились! закричала я.
Подхватив под руки Кеная, мы быстро, как только могли, двинулись к кустам магонии. Мавки дрались из-за ободка.
Спасите, шепнула я родным колючкам.
Словно не желая, кусты медленно распахнули свои ветки, но всё же через мгновение я увидела знакомый дом на Сиреневой улице, из ворот которого выбегали отец и Илер.
Глава 4
Я проснулась оттого, что очень хотелось пить. В комнате было темно. Я решила спуститься на кухню, чтобы взять стакан воды, но удалось лишь слегка пошевелить рукой: всё тело как будто одеревенело.
Милая, проснулась. Услышала я папин голос, и ночник слегка рассеял темноту.
Пить Казалось, горло обожгло кипятком.
Верн, она пришла в себя, сказал кому-то папа по слайму.
Через мгновение в комнате стало тесно: вошли тётя и Илер, за ними мама почему-то с заплаканными глазами, а затем в дверь протиснулся пожилой человек его черты были грубее, чем у квеббеков, и проворчал:
Ну и что вы здесь столпились? Девочке нужен покой.
Пить мне снова удалось прохрипеть.
Конечно, сию минуту, весёлым голосом сказал он мне, отмеряя в стакан с водой какое-то снадобье.
По комнате поплыл аромат резеды и пустырника. И вскоре долгожданная влага попала в мой рот.
Верн, как скоро она поправится? У входа в комнату стоял дядя Бреннит.
Поправится, обязательно поправится, но больше не будет применять магию до Посвящения. Подмигнув мне, весёлый лекарь начал выпроваживать всех из комнаты.
Перед глазами всё стало расплываться, и вскоре мне приснился странный сон, что моя вечно недовольная мама целует мои руки и шепчет:
Прости меня, дорогая.
Когда солнечный лучик разбудил меня на рассвете, потянувшись, я поняла, что у меня ничего не болит. Прошлась по комнате и выглянула в окно: лучи солнца пробивались сквозь деревья и дома, а магония, кланяясь на ветру, словно приветствовала меня.
На тумбочке рядом с кроватью лежал новенький слайм. Я включила его. Самой главной новостью на его лепестках было: «.. 25 августа пропали сыновья двух влиятельных особ С какой целью это было сделано неизвестно Сообщения о преступлениях появились сразу же на всех улицах ещё до того, как ладостражам стало об этом известно.
в результате сильных разрядов молнии магические путы, которыми похитители удерживали пленников, разрядились, и Варду с Кенаем удалось бежать». Обо мне не было ни слова.
В комнату вошёл папа, взглянул на экран слайма, а потом сказал:
Лэнди, тебе сейчас лучше переодеться и пройти в гостиную. С тобой хотят поговорить.
Когда через несколько минут я спустилась вниз, поняла, что меня ждут ладостражи серебристо-серые костюмы мужчин показывали принадлежность их к данной организации.
Лэнделин из клана Озёрных? спросил меня немолодой квеббек с очень худым лицом, левую половину которого пересекал тонкий шрам.
Я кивнула и села в кресло. За моей спиной встал папа и положил свои руки мне на плечи. Ладостражи устроились на диване напротив.
Расскажи, пожалуйста, что видела в ту ночь и как ты там оказалась, второй ладостраж слегка картавил.
Я вздохнула, почувствовав, как ободряюще сжал моё плечо папа, и, путаясь, начала свой рассказ. Когда замолчала, увидела, что к слушателям присоединились мама с тётушкой и дядя с Илером. На их лицах читались растерянность и неверие.