И чего уж там куда более серьезная.
Воронцова вошла в кабинет быстрым шагом но все же успела бросить на Арину Степановну красочно-презрительный взгляд. Как же иначе родовитую аристократку вызвали на ковер, как нашкодившую гимназистку, заставили ожидать да еще и приняли после какой-то там крепостной старушенции.
Я с трудом удержал улыбку, вспомнив, что одна гостья была старше другой от силы лет на двенадцать.
Но выглядела княгиня, конечно же, превосходно и даже обворожительно. Роскошное темно-синее платье с декольте, тонкая шерстяная накидка на плечи, которая одна наверняка стоила дороже всего гардероба Арины Степановны, вместе взятого. Туфли на высоченном каблуке. И, разумеется, внешность. Подаренная самой природой и доведенная до совершенства косметикой из Парижа и родовым Даром. Простой смертный наверняка потерял бы голову, окажись с ним рядом такая женщина.
Не то чтобы на меня совсем не действовала притягательность Воронцовой и все же я видел чуть больше, чем другие.
Ее сиятельство изменилась. Сухость кожи не могли скрыть даже дорогущие крема. В волосах не было ни единого седого но уже благодаря краске, а в уголках глаз собрались крохотные морщинки. И даже сам Дар, истинная сущность княгини, съежился, пожух и ослаб. Она до сих пор превосходила меня по магическому классу формально, во всяком случае. Но теперь я без труда «считывал» ее и вряд ли Воронцова смогла бы мне помешать Даже если бы почувствовала.
Несколько месяцев вдали от родового Источника сделали свое дело, а собственных сил поймать ускользающую молодость уже не хватило. Княгиня постарела и внешне, и внутри. Она без приглашения уселась в кресло напротив, метала глазами молнии, без всякого стеснения буквально давила меня своей выдающейся ну, скажем, харизмой но настоящей, истинной уверенности у нее не осталось и капли. Только страх, который я ощущал почти физически.
Это неслыханно, князь! Воронцова явно подготовила гневную речь заранее. Заставить женщину подняться в такую рань, ехать
Доброго утра, ваше сиятельство Присаживайтесь, пожалуйста. Я указал на кресло, которое Воронцова уже и так успела занять. Вы ведь догадываетесь, для чего я вас позвал?
Не имею и малейшего представления! скривилась Воронцова. Но если уж вам так хотелось увидеть мою персону могли бы потрудиться приехать в город или хотя бы
Господин имеет право призвать вассала. Но никак не наоборот. Я пожал плечами. И не вижу ничего неправильно в том, что я этим правом воспользовался.
Правом? Воронцова в очередной раз изобразить праведное возмущение но совсем неудачно. Думаете, если я назвала вас своим господином и защитником, вам позволено
Именно так я и думаю. Вернее точно знаю, отрезал я, что мне позволено, а что нет. И поэтому вы ответите на все мои вопросы. По своей воле или даже против таковой, если я того пожелаю.
Мой Дар освободился лишь на мгновение но его хватило, чтобы Воронцова поняла: я не только прекрасно осведомлен о заклятии Приоритета, но и сумею им воспользоваться. Хватит и умения, и силы.
И уж тем более наглости.
Прошу меня извинить, князь. Воронцова склонила голову. Я забылась.
Всякое бывает, улыбнулся я. Где ваш сын Дмитрий, кажется?
Разумеется, я прекрасно помнил имя наследника рода со дня нашей дуэли не прошло и года. Но зато теперь Воронцова наверняка сообразила: его мнение насчет всего, что было или будет сегодня сказано, меня ничуть не волнует И что я не постесняюсь использовать любые рычаги, какие окажутся под рукой.
На мгновение в глазах княгини мелькнула злоба, потом страх но они тут же сменились тоской.
Сейчас Дмитрий в Париже, негромко проговорила она. Но я не понимаю, какое отношение
Вот и славно. Я махнул рукой. Пусть там и остается меньше будет шуму. Родовой Источник Воронцовых сейчас подчиняется вам, не так ли?
Да. Формально, во всяком случае.
На этот раз в глазах княгини не было и намека на удивление только тревога. Похоже, ее сиятельство уже успела сообразить, к чему я клоню.
Отлично. Значит, все именно так, как я и предполагал. Я удовлетворенно кивнул. Вы отлучите своего сына от рода.
Что?..
Я не собираюсь требовать суда или даже появления Дмитрия в столице. Хотя, как вы понимаете, мог бы. Но для всех будет лучше, если он вообще больше никогда не вернется в Россию. И даже сменит фамилию. Я сделал паузу и покосился на висевшие на стене часы. Разумеется, я не буду возражать, если вы назначите ему достойное пожизненное содержание.