У всех у них сделался до того потрясенный вид, что даже не смешно. Остальные нули так и сидели ошарашенные, но выражение лица Каллума изменилось. Я села, не дав ему времени сказать «нет», а себе струсить и удрать.
Что ты делаешь? процедил он.
Собираюсь поесть, ответила я и отрезала кусочек пирога. Попыталась улыбнуться остальным трем нулям, но они тут же уставились к себе в тарелки.
Привет. Меня зовут Сеффи Хэдли. Я сунула руку для пожатия прямо под нос девушке-нулю, сидевшей рядом со мной. У нее на лбу был темно-коричневый пластырь, очень заметный на бледной белой коже. Добро пожаловать в Хиткрофт.
Девушка поглядела на мою руку, словно боялась, что она ее укусит. Вытерла ладонь о блузку, пожала мою руку и медленно покачала.
Я Шанайя, тихо проговорила она.
Красивое имя. А что оно значит? спросила я.
Шанайя напряглась:
Ничего.
Мама говорила, что мое имя означает «тихая ночь». Я засмеялась. Но Каллум подтвердит, что тихой меня уж точно не назовешь!
Шанайя улыбнулась мне. Робко и коротко, но хотя бы искренне на сколько уж хватило.
Как твоя голова? спросила я, показав на пластырь.
Ничего. Лоб у меня крепкий, так просто об ступеньку не разобьешь.
Я улыбнулась:
Пластырь довольно заметный.
Розовых в аптеках не продают, только темно-коричневые. Шанайя пожала плечами.
Я только глаза вытаращила. Мне ничего подобного и в голову не приходило но ведь она права. Никогда в жизни не видела розовых пластырей. Пластыри делают нашего цвета, цвета Крестов, а не цвета нулей.
Сеффи! Что это вы здесь делаете? Рядом словно из ниоткуда возникла завуч миссис Боуден и сердито уставилась на меня.
Прошу прощения?..
Что вы делаете?
Сижу и ем, удивилась я.
Не паясничайте.
Я и не паясничаю. Я сижу и ем.
Вернитесь за свой стол. Сию же минуту. Вид у миссис Боуден сделался такой, словно она вот-вот извергнет тонны лавы.
Я огляделась. На меня были уставлены все взгляды а именно этого мне хотелось меньше всего.
Но я уже тут сижу, выдавила я.
Вернитесь за свой стол. Немедленно!
Куда мне идти-то? У меня нет личного стола. Тут наконец до меня дошло, что имела в виду миссис Боуден. Она имела в виду не какой-то мой стол, а стол, за которым сидят такие, как я. Я снова огляделась. Каллум и прочие на меня не смотрели. Все остальные смотрели. А эти нет.
Я сижу со своим другом Каллумом, прошептала я.
Мне самой не было слышно собственный голос, поэтому я не знала, слышит ли меня миссис Боуден, но она услышала. Она схватила меня за плечо и сдернула со стула. Я не успела выпустить поднос, и еда полетела в разные стороны.
Персефона Хэдли, идите за мной. Миссис Боуден оттянула меня от стола и потащила через всю столовую.
Я пыталась вырваться, но хватка у нее была будто у питона, обожравшегося стероидов. Я покрутила головой. Неужели никто не вмешается? Похоже, нет. Потом я вывернула шею, чтобы увидеть Каллума. Он смотрел мне вслед, но отвернулся, едва я перехватила его взгляд. И тогда я перестала вырываться. Выпрямила спину и отправилась следом за миссис Боуден в кабинет директора. Каллум отвернулся от меня. Остальное было неважно, но это важно. Он от меня отвернулся
Да, до меня доходило медленно, но теперь наконец дошло. Боже милостивый, наконец дошло.
Глава 12
Каллум
Я понял, что не могу здесь оставаться. Оставил недоеденный обед и вышел из столовой, ни слова не сказав остальным.
«Я не могу здесь оставаться».
Я вышел из столовой, из корпуса, из школьных ворот, шагая все быстрее, все лихорадочнее и, выскочив за ворота, пустился бежать. И бежал, бежал у меня уже ныла спина, болели ноги, сердце грозило выпрыгнуть из груди, а я все бежал. Добежал до окраины, потом до самого пляжа. Рухнул ничком на холодный песок, обливаясь потом. Врезал по песку кулаком. И еще, и еще. И вот уже замолотил по нему обоими кулаками. И вот уже ободрал костяшки, показалась кровь. А больше всего на свете мне хотелось, чтобы вместо песка под моими кулаками оказалось лицо Сеффи.
Глава 13
× Сеффи
Мерседес стоял на обычном месте, у главного корпуса школы. Когда я подбежала к нему, оттуда вышел незнакомец и открыл передо мной заднюю дверь. У него были мышиного цвета жидкие волосы, будто приклеенные к голове, и ледяные, словно у призрака, голубые глаза.